– Хмм… Честно говоря, я до этого не додумался, – сознался Говейн.– Возможно, ему, как и его людям, тоже захочется поскорее вернуться в теплую постель, – улыбнулась Элис.– Но чем мы их наполним? – размышлял Говейн. – Черт! – Он стукнул себя по лбу. – Как это раньше не пришло мне в голову!– Что?– Троянский конь! По греческому преданию, греки подарили жителям Трои огромного деревянного коня, в котором спрятались воины, осаждавшие город. Выражение «троянский конь» означает дар врагу с целью его погубить.

– Говейн пошел было к двери, но вернулся и поцеловал Элис в губы. – Перси, напеки побольше булок. Оставь нетронутыми только полдюжины мешков.Дверь вновь раскрылась, и в кухню заглянула Бетт.– Мне показалось, что запахло… – Она подошла к противню. – Хлеб! Это в дорогу?– Элис убедила Говейна испечь побольше к ужину, – сказал Перси.С этого дня Элис дала себе слово никогда больше не считать хлеб обычной едой.Перси усадил женщин месить тесто. Элис сняла перчатки, закатала рукава платья и присоединилась к ним. Невозможно было избежать того, чтобы в липком месиве ее руки не касались рук Бетт и Вельмы. В первый раз она содрогнулась, но потом привыкла. Может, надо сосредоточиться на собственных ощущениях, а не на том, что чувствуют другие? – спрашивала себя Элис. Тогда у нее и с Говейном все получится!– Что произошло с Вельмой? – прошептала Бетт, когда та отошла за мукой. – Она стала совсем нормальная.– Просто смирилась с тем, у нее будет ребенок.– И скоро, насколько я могу судить.– Да. Ее нельзя оставлять одну. И не позволяйте Ральфу разговаривать с ней.– Он подло себя вел?Элис рассказала Бетт все, что узнала от Вельмы, добавив:– Не думаю, чтобы он намеренно хотел ее обидеть.– Вы к нему слишком снисходительны. Он нехороший человек. Я попрошу Бертрама последить за ним.Спустя два часа все булки были испечены, и Бетт сложила их в плетеные корзинки. Перси запер кухонную дверь, и целая процессия направилась в главную пещеру. Перси, Элис и Бетт несли большие корзинки, Вельма пристроила кувшинчик с маслом у себя на животе, Энид шла рядом с Элис, зажав в кулачке маленькую булочку, а Бирди понеслась вперед, выкрикивая новости, подобно городскому глашатаю:– Хлеб! Мы несем хлеб!– Идемте ужинать, – приглашал всех Перси.Людей не пришлось долго уговаривать. Они побросали все дела и толпой двинулись по переходам. Когда поварихи проходили мимо пещеры, где мужчины упражнялись в поединках, Говейн вышел на шум и недовольно осведомился:– Что происходит? – А когда Перси объяснил ему, сказал: – Лучше бы готовились к завтрашнему походу.Все остановились, смущенно переминаясь с ноги на ногу, хорошее настроение исчезло.Элис открыла, было, рот, собираясь сказать Говейну, что всем необходимо хоть немного расслабиться, но он сам это понял.– Тем не менее, надо подкрепиться, так что идите и ешьте на здоровье.– А папа пойдет? – спросила Энид.Он чмокнул ее в кончик носа.– Папа вспотел и сначала должен помыться.У Элис созрел план, и она ласково сказала Энид:– Ты иди с Руби, а я подожду папу.– В чем дело? – спросил Говейн, когда все ушли.Он весь взмок, влажные волосы прилипли к голове и шее, пот каплями стекал по лицу на кольчугу. Но для Элис он был желанен, как никогда.– Увидите, – загадочно ответила она. Глава четырнадцатая – Может, ваша мысль не столь уж удачна? – вслух размышлял Говейн, ведя ее по каменному мостику к горячим родникам.– Но почему? Пока вы моетесь перед едой, я вам кое-что расскажу.– Я зажгу еще факел, – сказал он. Темнота пещеры создавала уж слишком интимную обстановку, и Говейн опасался, что не выдержит.– Лучше свечи. Я вчера принесла их сюда. – Элис вытащила из углубления в стене две толстых свечи. – Они из воска. Я везла их настоятельнице монастыря. А вот полотенца.Говейн нервничал, словно невеста-девственница. А Элис тем временем суетилась, готовя ему все для мытья. Она зажгла свечи и укрепила их с двух сторон заводи, полотенца положила у кромки воды.– Все готово, – заявила она.У Говейна свело низ живота. Может, в воде ему станет легче? Он прошел к пологим камням, где было не так глубоко.Элис уселась неподалеку, обхватила ноги руками и положила на колени подбородок.– Я хотела вам рассказать…– Вы собираетесь смотреть, как я буду раздеваться?Она покраснела и повернулась к нему спиной.– Простите… Скажите, когда можно будет повернуться.Говейн сбросил одежду и окунулся в воду. Надо поскорее вымыться и бежать отсюда, пока он еще хоть как-то владеет собой!– Можно? – раздался голос Элис.– Да. – Говейн сжал зубы.Она смотрела широко раскрытыми глазами на его обнаженную грудь. У Говейна пересохло во рту.– Так что вы хотели рассказать? – с трудом произнес он.– Ой, Говейн! Вы такой красивый… как языческий бог!Ее неприкрытая страсть вызвала у него ответный жар.– Вам не следует этого говорить, Элис!– Почему? Это же правда. – Она склонила голову набок. – Вам не нравится, что я нахожу вас привлекательным?– Конечно, нравится, но… просто…Улыбка исчезла с ее лица.– Вам не хочется связывать себя с такой, как я, – прошептала она.– Ничего подобного! – Забыв обо всем на свете, он протянул к ней руку.Она встала на колени у края заводи и дотронулась пальцами до его ладони. И тут же между ними словно пронеслась огненная искорка. Элис ахнула, а Говейн отшатнулся. Он увидел, что рука у нее обнажена.– Элис, где ваши перчатки?– Я сняла их, когда мы месили тесто. И вот что я хотела вам сказать. Сегодня я попробовала следующее: когда кто-то касался меня, я, вместо того чтобы окунуться в ощущения этого человека, старалась замкнуться на своих чувствах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55