Господи, из-за мести Ранульфу я превратил его крестьян в мятежников. Если нам не удастся взять Малпас, их поймают и повесят по моей вине.Дарси подошел к другу и положил руку ему на плечо.– Вы дали им надежду. Если мы и превратились в грабителей, то поневоле. И грабим мы только Ранульфа.– Для мертвых это слабое утешение… Дарси хлопнул Говейна по плечу.– Ранульф не оставляет нам иного выхода. Мы должны уйти из пещер до зимы, когда урожай уберут, а скот забьют.– У тебя, как всегда, еда на первом месте, – вымученно улыбнулся Говейн. – Я отправлю раненых и детей в безопасное место.– Куда?– В Ньюстедское аббатство.– В Ньюстед? Но это в противоположной стороне. А, понятно, вы решили сопровождать туда нашу монахиню…Наша монахиня! Прошлой ночью сестра Элис менее всего походила на праведницу – в накидке, обрисовавшей соблазнительные формы, и со сверкающим взором. Уж слишком она живая и необузданная, чтобы заточить себя в затхлом аббатстве.– Ей здесь не место! Да и Мей она раздражает, – стал объяснять Говейн. – А я рассчитываю на Мей. Она должна будет подготовить запасы продовольствия к путешествию.– А вы не боитесь, что сестра Элис выдаст наше убежище, если вы отпустите ее?– Она почти ничего не успела увидеть. О наших приготовлениях ей неизвестно, и Ранульфу она не сможет ничего сообщить. Это в случае, если она с ним заодно. Во время пути ей завяжут глаза, а присматривать за ней в аббатстве я оставлю Ральфа Дениса.– Какой из него сторож?! – проворчал Дарси. – К тому же он предпочтет участвовать в сражении.– Значит, тем зорче будет следить за монашкой.– Она нам может понадобиться как лекарь.– Не знаю. Уж чересчур она нежная и избалованная! Бетт сказала, что она чуть не упала в обморок, когда вошла в мою каморку, а потом потребовала приличную комнату с настоящей кроватью, а не грязную солому на полу.Дарси усмехнулся:– Вам ведь тоже этого не хватает.– Ни у кого из нас нет кровати, но мы смирились с этим. А она никогда не смирится! – Он упрямо сжал губы. – Монахине не место среди разбойников.Кто-то следит за ней! Элис проснулась от этого ощущения и замерла. Темнота давила, казалось, что она лишилась зрения и слуха.Ужас сковал ее. Надо бежать! Но где выход из этой жалкой конуры?– Она проснулась, – раздался шепот, явно детский.– Мама? – спросил еще один детский голосок.– Нет. Сестра Элис. Мама говорит, что она – ангел.Элис успокоилась.– Кто здесь? – тихо спросила она.Послышался шорох одеяла, закрывавшего вход. На фоне бледного света, струившегося из коридора, стояли двое малышей.– Мы вам не помешали? А то мама рассердится.– Нет, я рада. Заходите. – Элис села и поморщилась – болело все тело. – Который час?– Не знаю…Держась за руки, дети вошли: девочка лет семи с худеньким личиком и двухлетняя малышка, уткнувшаяся носом в грубое коричневое платье старшей девочки.– Я Бирди, – сказала старшая.Ее темные волосы были растрепаны, большой палец – во рту.Элис вспомнила, как Бетт рассказывала про своих пятерых отпрысков, чьи имена все начинаются с буквы «Б», и что Бирди – самая младшая.– А кто с тобой?– Энид. Она всех боится. – Бирди погладила малышку по светлой головке. – Не бойся, Энид. Монахини не похожи на других Они хорошие и добрые. Так мама говорит.Малышка посмотрела на Элис поразительными зелеными глазами, унаследованными от отца.– Она – незаконнорожденная, но мама говорит, что дети в этом не виноваты. Мы все равно ее любим.– Ее мама – Мей? – спросила Элис.– Нет. Руби, няня Энид, говорит, что ее мама – леди Бланш, а Говейн украл Энид у нее.– Украл ребенка у матери?! – ужаснулась Элис.– Мей говорит, что леди Бланш будет гореть в аду, а моя мама говорит, что она это заслужила.Так ничего и не поняв, Элис на всякий случай решила не углубляться в грехи Говейна. Ее интересуют лишь раненые и путешествие в Ньюстед.– Бирди, ты не можешь узнать – сейчас утро или ночь?– Утро, наверное. Уже все встают.Элис развязала шнурок на конце косы и стала расплетать пряди. Хотелось заняться с детьми, ведь она так любила своих маленьких племянников, играла с ними, рассказывала сказки.– Ой!.. У вас такие красивые волосы! – Бирди вместе с вцепившейся в нее Энид подошла поближе. – Можно их потрогать?Элис напряглась и уже хотела сказать «нет», но произнесла «конечно». Распущенные волосы доходили ей почти до талии.Бирди вытащила палец изо рта и запустила ручонку в эту роскошную темно-каштановую волну.– Они теплые, как солнце. Потрогай, Энид.Кроха подняла голову, и у Элис сжалось сердце. В зеленых, цвета листвы, глазах Энид отразился нечеловеческий страх. Кто ее так напугал?Элис протянула девочке прядь волос.– Потрогай, Энид, – ласково сказала она.Не сводя с Элис испуганных глаз, малышка медленно протянула пальчик, дотронулась до волос и отдернула руку, словно обожглась. А потом спросила шепотом:– Ты ангел? – И вдруг потянулась не к волосам, а к лицу Элис, провела пальчиками по ее щеке.Мгновенно ощутив ужас и беззащитность девочки, Элис отпрянула от нее. Пресвятая Дева Мария! Кто так напугал этого ребенка? Энид захныкала.– Прости, малышка. – Элис постаралась взять себя в руки.Она заново заплела косы и обвила их вокруг головы. Затем надела чепец и головной убор. Чувствовала она себя неопрятной, хотелось умыться и переодеться и еще… поесть.– Вчера я оставила у источника рубашку. Бирди, ты сможешь проводить меня туда?– Могу, только мне не разрешают ходить одной.– Но с тобой буду я!И они отправились в путь по лагерю мятежников. Бирди продолжала сосать палец. Странно! – думала Элис. Такая большая девочка!Как могут люди жить под землей? – продолжала размышлять она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55