- Вы уронили платок, мадам, - окликнул он ее уже у выхода.
Миссис Хаббард посмотрела на протянутый ей крошечный квадратик батис-
та.
- Это не мой платок, мистер Пуаро. Мой платок при мне.
- Извините, мадам. Я думал, раз на нем стоит Н - начальная буква ва-
шей фамилии - Hubbard...
- Любопытное совпадение, но тем не менее платок не мой. На моих стоят
инициалы С.М.Н., и это практичные платки, а не никчемушные парижские
финтифлюшки. Ну что толку в платке, в который и высморкаться нельзя?
И так как никто из мужчин не смог ответить на ее вопрос, миссис Хаб-
бард торжествующе выплыла из вагона.


Глава пятая
ПОКАЗАНИЯ ШВЕДКИ

Мсье Бук вертел в руках пуговицу, оставленную миссис Хаббард.
- Не могу понять, к чему здесь эта пуговица, - сказал он. - Уж не оз-
начает ли это, что Пьер Мишель все же замешан в убийстве? - Он замолк,
но, так и не дождавшись ответа от Пуаро, продолжал: - Что вы скажете,
мой друг?
- Эта штуковина наталкивает нас на самые разные предположения, - ска-
зал Пуаро задумчиво. - Но прежде чем обсуждать последние показания, да-
вайте вызовем шведку.
Он перебрал паспорта, лежавшие на столе:
- А вот и ее паспорт: Грета Ольсон, сорока девяти лет.
Мсье Бук отдал приказание официанту, и вскоре тот привел пожилую даму
с пучком изжелта-седых волос на затылке. В ее длинном добром лице было
что-то овечье. Ее близорукие глаза вглядывались в Пуаро из-за очков, но
никакого беспокойства она не проявляла.
Выяснилось, что она понимает по-французски, и поэтому разговор решили
вести по-французски. Сначала Пуаро спрашивал ее о том, что было ему уже
известно: о ее имени, возрасте, адресе. Потом осведомился о роде се за-
нятий.
Она сказала, что работает экономкой в миссионерской школе неподалеку
от Стамбула. По образованию она медсестра.
- Вы, конечно, знаете, что произошло минувшей ночью, мадемуазель?
- Конечно. Это было ужасно. И американская дама говорит, что убийца
был у нее в купе.
- Насколько я понимаю, мадемуазель, вы последняя видели убитого жи-
вым?
- Не знаю. Вполне возможно. Я по ошибке открыла дверь в его купе. Мне
было стыдно - такая неловкость.
- Вы его видели?
- Да, он читал книгу. Я тут же извинилась и ушла.
- Он вам что-нибудь сказал?
Достопочтенная дама залилась краской:
- Он засмеялся и что-то сказал. Я не разобрала, что именно.
- Что вы делали потом, мадемуазель? - спросил Пуаро, тактично переме-
нив тему.
- Я пошла к американской даме, миссис Хаббард, попросить у нее аспи-
рина, и она дала мне таблетку.
- Она вас просила посмотреть, задвинута ли на засов дверь, смежная с
купе мистера Рэтчетта?
- Да.
- Засов был задвинут?
- Да.
- Что вы делали потом?
- Вернулась в свое купе, приняла аспирин, легла.
- Когда это было?
- Я легла без пяти одиннадцать. Перед тем как завести часы, я взгля-
нула на циферблат, вот почему я могу сказать точно.
- Вы быстро уснули?
- Не очень. У меня перестала болеть голова, но я еще некоторое время
лежала без сна.
- Когда вы уснули, поезд уже стоял?
- По-моему, нет. Мне кажется, когда я начала засыпать, мы останови-
лись на какой-то станции.
- Это были Виньковцы. А теперь скажите, мадемуазель, какое ваше купе
- вот это? - и Пуаро ткнул пальцем в план.
- Да, это.
- Вы занимаете верхнюю полку или нижнюю?
- Нижнюю. Место десятое.
- У вас есть соседка?
- Да, мсье, молодая англичанка. Очень милая и любезная. Она едет из
Багдада.
- После того как поезд отошел от Виньковцов, она выходила из купе?
- Нет, это я знаю точно.
- Откуда вы знаете, ведь вы спали?
- У меня очень чуткий сон. Я просыпаюсь от любого шороха. Чтобы вый-
ти, ей пришлось бы спуститься с верхней полки, и я бы обязательно прос-
нулась.
- А вы сами выходили из купе?
- Только утром.
- У вас есть красное шелковое кимоно, мадемуазель?
- Что за странный вопрос? У меня очень практичный трикотажный халат.
- А у вашей соседки, мисс Дебенхэм? Вы не можете сказать, какого цве-
та ее халат?
- Лиловый бурнус без рукавов, такие продаются на Востоке.
Пуаро кивнул.
- Куда вы едете? В отпуск? - перешел он на дружеский тон.
- Да, в отпуск домой. Но сначала я заеду на недельку в Лозанну - на-
вестить сестру.
- Будьте любезны, напишите адрес вашей сестры и ее фамилию.
- С удовольствием, - она написала на листке бумаги, протянутом ей Пу-
аро, фамилию и адрес сестры.
- Вы бывали в Америке, мадемуазель?
- Нет. Правда, я чуть было не поехала туда. Я должна была сопровож-
дать одну больную даму, но в последний момент поездку отменили, и я
очень об этом сожалела. Американцы - хорошие люди. Они жертвуют много
денег на больницы и школы. И очень практичные.
- Скажите, вы не слышали в свое время о похищении ребенка Армстрон-
гов?
- Нет, а что?
Пуаро изложил обстоятельства дела.
Грета Ольсон была возмущена. Седой пучок на ее затылке подпрыгивал от
негодования.
- Просто не верится, что бывают такие злые люди. Это испытание нашей
веры. Бедная мать. У меня сердце разрывается от жалости к ней.
Добрая шведка пошла к выходу, щеки ее пылали, в глазах стояли слезы.
Пуаро что-то деловито писал на листке бумаги.
- Что вы там пишете, мой друг? - спросил мсье Бук.
- Друг мой, методичность и аккуратность во всем - вот мой девиз. Я
составляю хронологическую таблицу событий.
Кончив писать, он протянул бумагу мсье Буку.
"9.15 - поезд отправляется из Белграда.
Приблизительно в 9.40 - слуга уходит от Рэтчетта, оставив на столе
снотворное.
Приблизительно в 10 - Маккуин уходит от Рэтчетта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60