- Мой друг, какие могут быть сомнения? Я думал, что вы так мягко с
ней разговариваете, чтобы не усложнять дела до тех пор, пока нас наконец
не откопают и не подоспеет полиция.
- Значит, вы не поверили, когда граф поклялся вам своей честью, что
его жена невиновна?
- Друг мой, это же так понятно. Что же ему еще оставалось делать? Он
обожает свою жену. Хочет ее спасти. Он весьма убедительно клялся честью,
как и подобает настоящему дворянину, но все равно это ложь, иначе и быть
не может.
- А знаете ли, у меня есть нелепая идея, что это может оказаться
правдой.
- Ну что вы! Вспомните про платок. Все дело в платке.
- Я не совсем уверен относительно платка. Помните, я вам всегда гово-
рил, что у платка могут быть две владелицы.
- И все равно...
Мсье Бук умолк на полуслове. Дверь в дальнем конце вагона отворилась,
и в ресторан вошла княгиня Драгомирова. Она направилась прямо к их сто-
лу, и все трое поднялись. Не обращая внимания на остальных, княгиня об-
ратилась к Пуаро.
- Я полагаю, мсье, - сказала она, - что у вас находится мой платок.
Пуаро бросил торжествующий взгляд на своих собеседников.
- Вот этот, мадам? - и он протянул ей клочок батиста.
- Да, этот. Тут в углу моя монограмма.
- Но, княгиня, ведь тут вышита буква Н, - сказал мсье Бук, - а вас
зовут Natalia.
Княгиня смерила его холодным взглядом:
- Правильно, мсье. Но мои платки всегда помечают русскими буквами.
По-русски буква читается как N.
Мсье Бук несколько опешил. При этой суровой старухе он испытывал не-
ловкость и смущение.
- Однако утром вы скрыли от нас, что этот платок принадлежит вам.
- Вы не спрашивали меня об этом, - отрезала княгиня.
- Прошу вас, садитесь, мадам, - сказал Пуаро.
Она вздохнула.
- Что ж, почему бы и не сесть.
Она села.
- Пожалуй, не стоит затягивать этого дела, господа. Я знаю, теперь вы
спросите: как мой платок оказался в купе убитого? Отвечу: не знаю.
- Вы действительно не знаете этого?
- Действительно.
- Извините меня, мадам, но насколько мы можем вам верить? - Пуаро го-
ворил очень мягко.
Княгиня Драгомирова презрительно ответила:
- Вы говорите так, потому что я скрыла от вас, что Хелена Андрени -
сестра миссис Армстронг?
- Да, вы намеренно ввели нас в заблуждение.
- Безусловно. И не задумываясь, сделала бы это снова. Я дружила с ма-
терью Хелены. А я, господа, верю в преданность своим друзьям, своей
семье и своему сословию.
- И не верите, что необходимо всячески способствовать торжеству спра-
ведливости?
- Я считаю, что в данном случае справедливость, подлинная справедли-
вость, восторжествовала.
Пуаро доверительно склонился к княгине:
- Вы должны войти в мое положение. Могу ли я вам верить, даже в слу-
чае с платком? А может быть, вы выгораживаете дочь вашей подруги?
- Я поняла вас, - княгиня невесело улыбалась. - Что ж, господа, в
случае с платком истину легко установить. Я дам вам адрес мастерской в
Париже, где я всегда заказываю платки. Покажите им этот платок, и они
тут же скажут, что он был изготовлен по моему заказу больше года назад.
Это мой платок, господа. - Она встала: У вас есть еще вопросы ко мне?
- Знала ли ваша горничная, мадам, что это ваш платок, когда мы пока-
зали его ей сегодня утром?
- Должно быть. Она его видела и ничего не сказала?
Ну что ж, значит, и она умеет хранить верность. - Слегка поклонив-
шись, княгиня вышла.
- Значит, все именно так и было, - пробормотал себе под нос Пуаро. -
Когда я спросил горничную, известно ли ей, чей это платок, я заметил,
что она заколебалась, не знала, признаться ли, что платок принадлежит ее
хозяйке.
Однако совпадает ли этот факт с моей основной теорией?
Пожалуй, совпадает.
- Устрашающая старуха эта княгиня, - сказал мсье Бук.
- Могла ли она убить Рэтчетта? - обратился к доктору Пуаро.
Тот покачал головой:
- Те раны, что прошли сквозь мышцы, - для них нужна огромная сила,
так что нечего и думать, будто их могло нанести столь тщедушное сущест-
во.
- А легкие раны?
- Легкие, конечно, могла нанести и она.
- Сегодня утром, - сказал Пуаро, - я заметил, что у княгини сильная
воля, чего никак не скажешь о ее руках.
Это была ловушка. Мне хотелось увидеть, на какую руку она посмотрит -
на правую или на левую. Она не сделала ни того, ни другого, а посмотрела
сразу на обе. Однако ответила очень странно Она сказала; "Это правда,
руки у меня слабые, и я не знаю, радоваться этому или огорчаться". Инте-
ресное замечание, не правда ли? Оно лишний раз убеждает меня в пра-
вильности моей версии преступления.
- И тем не менее мы по-прежнему не знаем, кто же нанес удар левой ру-
кой.
- Верно. Между прочим, вы заметили, что у графа Андрени платок торчит
из правого нагрудного кармана?
Мсье Бук покачал головой. Он был по-прежнему сосредоточен на потряса-
ющих открытиях последнего получаса.
- Ложь... и снова ложь, - ворчал он, - просто невероятно, сколько лжи
нам нагородили сегодня утром.
- Это лишь начало, - жизнерадостно сказал Пуаро.
- Вы так думаете?
- Я буду очень разочарован, если обманусь в своих ожиданиях.
- Меня ужасает подобное двоедушие, - сказал мсье Бук. - А вас, мне
кажется, оно только радует, - упрекнул он Пуаро.
- В двоедушии есть свои преимущества, - сказал Пуаро. - Если припе-
реть лгуна к стенке и сообщить ему правду, он обычно сознается - часто
просто от удивления. Чтобы добиться своего, необходимо догадаться, в чем
заключается ложь. А в этом деле я и вообще не вижу иного пути. Я по оче-
реди обдумываю показания каждого пассажира и говорю себе:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60