- Вы имеете в виду молодого человека по фамилии Маккуин?
- Да.
- Он ваш друг или просто знакомый?
- Я никогда раньше его не видел. Вчера мы случайно перекинулись парой
фраз и разговорились. Вообще-то мне американцы не нравятся; как правило,
мне трудно найти с ними общий язык.
Пуаро улыбнулся, вспомнив гневные тирады Маккуина против "чопорных
британцев".
- Но этот молодой человек сразу расположил меня к себе. Хотя он
где-то нахватался дурацких идей о том, как наладить дела в Индии: в этом
беда всех американцев.
Они идеалисты и к тому же сентиментальны. Его заинтересовало то, что
я ему рассказывал об Индии, ведь я почти тридцать лет провел там. И меня
заинтересовали его рассказы о финансовом кризисе в Америке. Потом мы пе-
решли к международному положению. Я очень удивился, когда поглядел на
часы и обнаружил, что уже четверть второго.
- Вы закончили разговор в четверть второго?
- Да.
- Что вы делали потом?
- Пошел в свое купе и лег.
- Ваша постель была уже постелена?
- Да.
- Ваше купе - вот оно, номер пятнадцать - предпоследнее в противопо-
ложном ресторану конце вагона?
- Да.
- Где находился проводник, когда вы возвращались к себе в купе?
- Он сидел в конце вагона за маленьким столиком. Между прочим, как
раз в тот момент, когда я входил к себе, его вызвал Маккуин.
- Зачем?
- Я полагаю, чтоб тот постелил ему постель. Когда я сидел у него,
постель не была постелена.
- А теперь, полковник, я прошу вас вспомнить: когда вы разговаривали
с Маккуином, кто-нибудь проходил мимо вас по коридору?
- Масса народу, должно быть, но я не следил за этим.
- Я говорю о последних полутора часах вашего разговора. Вы выходили в
Виньковцах, верно?
- Да. Но всего на минуту. Стоял ужасный холод, мела метель, так что я
был рад вернуться, в эту душегубку, хотя вообще-то я считаю, что топят
здесь непозволительно.
Мсье Бук вздохнул.
- На всех не угодишь, - сказал он. - Англичане открывают все окна,
другие, наоборот, закрывают. Да, на всех не угодишь.
Ни Пуаро, ни Арбэтнот не обратили никакого внимания на его слова.
- А теперь, мсье, попытайтесь вернуться мыслями в прошлое, - попросил
Пуаро. - Итак, на платформе холодно. Вы возвращаетесь в вагон. Распола-
гаетесь в купе и закуриваете сигарету, а возможно, и трубку, - Пуаро
запнулся.
- Я курил трубку, Маккуин - сигареты.
- Поезд отправляется. Вы курите трубку, обсуждаете положение дел в
Европе, в мире. Уже поздно. Почти все легли. Кто-нибудь проходил мимо
вас? Подумайте.
Арбэтнот сдвинул брови.
- Трудно сказать, - произнес он наконец, - видите ли, я за этим не
следил.
- Но вы же военный. Вы должны отличаться особой наблюдательностью. Вы
наверняка многое замечаете, так сказать, сами того не замечая.
Полковник снова подумал и покачал головой.
- Не могу сказать. Не помню, чтобы кто-нибудь проходил мимо, разве
что проводник. Нет, погодите, кажется, проходила какая-то женщина.
- Вы ее видели? Какая женщина - молодая, старая?
- Я не видел ее. Не смотрел в ту сторону. Просто до меня донесся шо-
рох и запах духов.
- Духов. Хороших духов?
- Да нет, скорее плохих. Такой, знаете ли, запах, что издалека шибает
в нос. Но учтите, - торопливо продолжал полковник, - это могло быть и
раньше. Видите ли, как вы сами сказали, такие вещи замечаешь, сам того
не замечая. И вот в течение вечера я отметил про себя: "Женщина... Ну и
духи!" Но когда она прошла, точно не могу сказать, хотя... скорее всего,
после Виньковцов.
- Почему?
- Помню, я почуял этот запах, как раз когда мы заговорили о пятилет-
ке. Знаете, как бывает, запах духов навел меня на мысль о женщинах, а с
женщин я перекинулся на положение женщин в России. А я помню, что до
России мы добрались уже к концу разговора.
- Вы можете определить, когда это было, более точно?
- Н-нет. Где-то перед концом нашего разговора, примерно за полчаса.
- После того как поезд остановился?
Полковник кивнул:
- Да. Я почти в этом уверен.
- Что ж, перейдем к другому вопросу. Вы бывали в Америке, полковник?
- Никогда. И не имею ни малейшей охоты туда ехать.
- Вы были знакомы с полковником Армстронгом?
- Армстронг... Армстронг... Я знал двух или трех Армстронгов. В шес-
тидесятом полку служил Томми Армстронг - вы не о нем спрашиваете? Потом
я знал Селби Армстронга - его убили на Сомме.
- Я спрашиваю о полковнике Армстронге. О том, что женился на амери-
канке. О том, чью дочь похитили и убили.
- А, припоминаю, читал об этом в газетах, чудовищное преступление.
Нет, я не знаком с ним. Хотя, конечно, слышал о нем. Тоби Армстронг.
Славный малый. - Общий любимец. Отлично служил. Награжден крестом Викто-
рии.
- Человек, которого убили прошлой ночью, был виновен в гибели ребенка
Армстронгов.
Лицо Арбэтнота посуровело:
- Я считаю, что этот негодяй получил по заслугам, хотя лично я пред-
почел бы, чтобы его повесили по приговору суда. Хотя в Америке, кажется,
сажают на электрический стул?
- Следовательно, полковник Арбэтнот, вы за правосудие и против личной
мести?
- Разумеется, не можем же мы поощрять кровную месть или пырять друг
друга кинжалами, как корсиканцы или мафия, - сказал полковник. - Говори-
те что хотите, а, по-моему, суд присяжных - система вполне разумная.
Пуаро минуту-другую задумчиво глядел на полковника.
- Да, - сказал он, - я так и думал, что вы придерживаетесь такой точ-
ки зрения. Ну что ж, полковник, у меня больше нет вопросов. Скажите, а
вы не помните ничего такого, что показалось бы вам прошлой ночью подоз-
рительным или, скажем так, кажется вам подозрительным теперь, ретроспек-
тивно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60