С явным удовлетворением он осматривал результаты работы, хотя не покидало ощущение, что он что-то забыл:
(— конечно, крестик… на первое время краской нарисую на стене, но потом обязательно поставлю деревянный, как обещал, прибью прямо над могилкой)
Баночка с краской среди скудного имущества по случайности имелась — цвета морской волны, но ничего страшного, даже не так мрачно. А вот сколько перекладин рисовать, одну, две или три, не вспоминалось. Василь решил не излишествовать и сделать одну — в крайнем случае, подрисует. Но чего-то не хватало еще. Венка? Да, но не хватало поминальной молитвы, типа Да будет земля тебе прахом!.. тьфу, черт попутал: Да будет земля тебе пухом! Н-да, не густо… Можно даже сказать — жидко.
Как и следовало ожидать, ни одной путной молитвы Василь не знал, не держал он и Библии. Да и какая же Библия выдержит соседство с такой страшной коллекцией
— ну разве что сатанинская? И тогда Василь надумал сбежать. Просто взять и сбежать. Не может же этот проклятый Голос постоянно бодрствовать и следить за ним?! Наверняка не может.
Безо каких-либо неприятных последствий Василь осторожно открыл дверь в коллектор и даже дошел до лестницы, ведущей на волю, и даже ногу на ступеньку задрал, но не тут-то: в ушах неприятно загремело, словно в них умудрились засунуть барабан вместе рок-музыкантом:
(— ах ты негодный мерзкий лгун. куда собрался?! разве так мы с тобой договаривались? а кто молитву будет читать — дядя Федя?!)
Василь отошел от лестницы и начал тихонько хныкать, оправдываясь:
(— ну не знаю я молитв, не знаю…)
(— а кто знает?)
(— ну, священник знает)
(— ну так и найди священника, и без шуточек)
Незримый рок-музыкант стукнул по барабану с такой силой, что перепонки чуть не лопнули. А затем и по тарелке шарахнул, и мозги протяжно зазвенели. Василь понял, что препираться далее бессмысленно…
Итак, где же взять этого священника?! Думай, голова! Ну, конечно, далеко ходить не надо — в церкви Божьей Матери на Покровах, благо рядом, благо нередко разгоняли ее звонкие колокола сладкие сны, пробиваясь сквозь толщу асфальта и бетона. Найдет там батюшку или еще кого в рясе и слезно попросит помолиться за несчастные загубленные души — его и покойничка. Ну не должны же отказать святые люди! Тогда, глядишь, и Голос исчезнет, перестанет доставать.
Рука снова легла на ступеньку лестницы, осторожно, словно та могла оказаться раскаленной, но на этот раз Голос смолчал. Видимо, он одобрил решение.
ПОХОТЛИВЫЙ СВЯТОША
Не хожу я в церковь
Веду себя плохо…
Помолитесь за меня
Какому-нибудь богу

Священник православной церкви на Покровах, Григорий, в миру Иван Грунькин, являлся достойным слугой бога и сына его единоутробного, зверски замученного евреями-нелюдями. Достаточно добрый, достаточно миролюбивый, и веры в нем на пять мирян хватит, т.е. предостаточно. Одна лишь особенность его характера являлась серьезным препятствием на пути в райские кущи — изрядная и неистребимая похотливость, похотливость от кончика макушки до кончика кончика. Уж и стегал сам себя Григорий больно с оттягом кожаным ремешком, по старинному рецепту всю ночь смоченному в святой воде, и иголками продезинфицированными покалывал набухшие яички и сам на себя епитимью неоднократно накладывал, а все мимо, все втуне. Не существовало спасенья от плотских соблазнов, а коли так, то и душе спасенья не видать.
Нет, Григорий не совращал девушек и зрелых женщин. Точнее, совращал, но безуспешно. На лицо не Бельмондо в юности, хотя и симпатичнее ста чертей, а вот с габаритами беда. Уж больно толст! Конечно, и на такие размеры любительницы бывают, да вот где они? Хоть объявление давай.
Не совращал он и мальчиков, ибо нормальный мужик, не из педиков. Собственно говоря, ничего нехорошего в смысле подсудности он вообще не делал, ибо на эротические фантазии нет статьи. Фантазируй себе на здоровье, а всем рассказывай, какая музыка внутри звучит симфоническая. Но в помощь своим фантазиям Григорий засматривал кассетки соответствующего содержания, хлынувшие мутным потоком в истосковавшийся по сексу СССР. Они-то и подвели под монастырь.
Подвела батюшку случайность. Некоторые случайности губят, некоторые — награждают, а эта, наверняка подстроенная нечистым, сделала слугу божьего ментовским осведомителем. Противно вспоминать!
Старший лейтенант Малючков, поклонник баяна и противник тяжелого рока, умело разрабатывая оперативную информацию, вышел на ужасную банду поставщиков порнокассет, подлых растлителей социалистической нравственности. Шайка состояла из двух долговязых юнцов-распространителей и одного мелкого дипломата, привозившего сей деликатный товар из-за бугра под видом дипломатической почты. Юнцы копировали бесконечные спермообильные Ich kome! и Das ist fantastisch! и с наваром загоняли основным ценителям порнухи — импотентам и пресыщенным сексопилам.
Во время милицейской облавы на квартире пикантный товар решительно конфисковали и растащили, чтобы лично оценить всю глубину морального падения. Участников преступной группировки по-отечески пожурили и заставили слегка поделиться барышами, а вот Григорию, которого бес-искуситель попутал именно в этот день явиться за свежей клубничкой, честно предложили на выбор:
или все сообщают духовному наставнику
или он становится бесплатным осведомителем, обязанным доносить обо всех подозрительных исповедях.
Не долго думая, Гриша согласился на второй вариант и Малючков оценил его выбор, как единственно верный:
— В общем, мы поступим так: даем тебе три полных месяца на исправление и замазывание грехов, а также погоняло Распутин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138