Ну забыл на секунду, что не с детскими шалостями столкнулся, а с двумя жуткими убийствами. Ну сколько можно придираться к советским ментам?!
А потом начала странно скулить собака, по помещению пробежал легкий сквознячок и сердце нехорошо заныло. Может нервы пошаливают? Как по, команде Смирно! все застыли, опасливо глядя на дверь, ведущую в коллектор. Грищук даже инстинктивно схватился за пистолет и Доктор перестал скалиться своей идиотской улыбкой. Все настороженно ждали незванных гостей.
Ха-ха… Ха-ха-ха… Через мгновение оставалось только посмеяться над смутными опасениям и инстинктивными ощущениями, ибо все это обман чувств и фикция! Гости действительно появились, но какие — смех и грех:
На пороге, один за другим, подняв хвосты и слегка ощетинившись, показались три котища — с блюдца глазища. Степенно огляделись по сторонам, как основные, остановились и, казалось, начали о чем-то перешептываться (перемурлыкиваться).
Можно было только посмеяться над явлением этих любимцев Куклачева, но почему-то никто из присутствующих даже не улыбнулся. Колли по-пластунски перебрался за растерзанный труп и залег там, как трусливый партизан в глубоком окопе. Положив мохнатые лапы на глаза, он мелко дрожал и не желал ничего видеть. Грищук инстинктивно отпрянул. Даже крутому Малючкову, грозе московских бандитов и обладателю медали За личное мужество, сделалось не по себе и он взвел курок. И только Доктор несколько подобострастно позвал:
— Кис-кис…
(— уж не собирается ли предложить откушать разложившегося трупа и более свежего, но уже обгрызенного?!)
Малючкова аж передернуло от нахальных котов и подобострастного кис-кис. Уж неизвестно, сколько денег он отдал бы, чтобы застрелить сначала Доктора, а потом наглых тварей. Или наоборот. Рублей пятьсот. Нет, за эту шушеру, больно жирно. Сотки хватит.
Да, не любил Малючков эти напрасные создания матушки-природы — котов и докторов, и его нелюбовь приблизилась к ненависти так близко, что стала неразличимой. Конечно, не пользовались расположением опера и бандиты, и бывшие назойливые любовницы, но не так патологически. Родилась же ненависть к котам и докторам еще в детском возрасте:
У юного Малючкова с незапамятных времен жили любимая желтенькая канарейка и не менее любимый кот. Кот, как и положено, был неравнодушен к птичке и всячески стремился к свиданию. Подальше от ухажера клетку подвесили к потолку, сделав их близкий контакт практически невозможным. Но верный кот не оставлял свою безответную любовь и однажды залез на шкаф, с которого и прыгнул на клетку. Под грузным телом клетка сорвалась и упала на пол. От падения ли, или кот умудрился просунуть лапу в раздвинувшиеся прутья, но помятый бедный Кеша начал собираться на прием к своему птичьему богу. Плачущий мальчик держал умирающую птичку на ладони и набирал 03. На том конце провода в трубке раздался грубоватый-мужской голос:
— Говорите, скорая помощь…
— Дяденька, у меня канарейка помирает…
— Кто-кто?
— Птичка моя, Кеша.
— Ах, птичка…
В трубке раздалось хриплое хихиканье, похожее на всхлипывание, и тот же голос, переборов первые спонтанные эмоции, вкрадчиво произнес:
— Мальчик, ты меня слушаешь?
— Слушаю, дяденька…
— Внимательно слушаешь?
— Внимательно, дяденька…
— Ну так и иди на х.й со своей поганой канарейкой.
После этой гнусной рекомендации последовал не менее гнусный смеШОК и трубку бросили. Еще несколько минут короткие гудки разрывали ухо маленького Малючкова, не способного поверить, что это правда.
Около часа, пока ярко-желтое оперенье не посерело, пока птичка не превратилась в маленький окоченевший трупик, мальчик держал ее на ладонях, согревал и безудержно плакал. Потом положил мертвое тельце в бумажную коробочку из под леденцов Привет и укутал ватой. А вот что было дальше:
Рядом со стволом высокого фикуса, растущего в большой кадке, игрушечной лопаткой мальчик вырыл неглубокую ямку, в которую и положил самодельный гробик. В качестве прощального салюта произвел несколько выстрелов из игрушечного пистолета. Прощай!
А вот что было дальше:
Налил коту молочка, напоил до отвалу, взял на руки и почесал за ушком аж до мурлыканья. Подошел к раскрытому окну, попрощался и выбросил мерзавца прямо на асфальт, 12-й этаж.
И мальчик возненавидел всех кошек и котов. Нескольких их представителей повесил, парочку забил камнями. Одну мурку, вертлявую, как сатана на сковородке, ловил целый день. Она оцарапала все лицо, так что пришлось вырвать ей когти, облить бензином и поджечь. С дикими воплями горящая кошара металась по двору, вызывая нездоровый интерес соседей. Автора быстро вычислили и устроили ему серьезную порку. Удары ремня он переносил с достоинством борца за веру — одной кошарой меньше, меньше одной гадиной.
Все это осталось в далеком прошлом. Теперь Малючков к подобным детским шалостям равнодушен, но если появляется возможность проехаться по шкурке своим ментовским жигуленком — не побрезгует. Один раз даже старушенцию снес в пылу погони.
Доктора «отличились» перед Малючковым не только в детстве. Малючков уже браво служил в милиции, когда у его отца случился сердечный приступ. Скорая приехала лишь через полчаса и в домину пьяному доктору осталось только констатировать:
— Папаша ваш, вечная ему память — все…
— ???
— Ик!
В ответ остолбенелый опер вытащил пушку и резко засунул дуло в поганый рот, сломав несколько зубов. Нет, он не нажал на крючок. Не нажал, хотя так хотелось.
Впрочем, вошедшие коты не отреагировали на кис-кис. Они высокомерно осмотрелись, как хозяева и со степенностью удалились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138