Следак представился Грищуком и сообщил, что хочет взять показания по поводу известных событий. Ганин же, в лучших советских традициях, сразу начал отнекиваться и оправдываться:
— Я ни в каких известных событиях не участвовал, разве что в Первомайской демонстрации много лет назад…
— Лучше подумайте!
— А, так вы по поводу чудодейственного раствора?
Удивленное лицо следака отвергало и эту версию.
— Ах, извините… Что-то с головой.
Ганин подивился своей недогадливости и угодливо потер огромную шишку на макушке, мол, шарахнулся башкой, мозги и заклинило. Следак тонко и понимающе улыбнулся, достал из толстой папки специальную форму для ведения допроса и нехотя начал столь привычную для себя процедуру:
— Ваша фамилия?
— Ганин.
Наконец, после изложения немногочисленных анкетных данных, Ганин вплотную подошел к своей невеселой истории.
— Ну, а теперь, все максимально подробно. И помните, что показаниями вы помогаете следствию.
Ганин это прекрасно помнил, но, тем не менее, из рассказанной им истории следовало, что незнакомец, с которым он сдуру познакомился на мосту, пригласил его выпить пивка с раками, а по дороге решил ограбить. Да, наверное, и пива никакого там не было — одна легенда.
Хитрый он все-таки, этот Ганин, просто хитрющий. Только начни сейчас подробствовать, как треклятый Филин хотел его крови напиться, уж точно в дурку загребут. Возьмут под белы рученьки, и отведут в Кащенко, а может и в Столбы заточат. Ведь действительно, если вдуматься, что им еще остается делать — уж больно все это происшествие смахивает на бред. Да и медальон, к бабке не ходи, конфискуют в качестве вещдока. А ведь это заслуженная компенсация!
— Ну и как, ограбил?!
Какой бы гаденыш ни пригрел его кровные, их не вернуть, поэтому стоило продолжать последовательно развивать версию:
— Да, он и взял, чтоб ему тысячу раз пусто было на этом и том свете, чтоб он сдох, раз мои карманы пусты. Больше некому.
(— святая наивность, а как грозно ругается):
— И много было?
— Да уж немало — шестьсот рублей. Для кого-то может и ерунда, а я собирался несколько месяцев на них жить в деревне. Да, собирался…
Следак сладко зажмурился, словно беззаботный отдыхающий под южным солнцем. Деньги взял его дружок опер Малючков, прикарманил прямо из кармана брюк бесчувственного и обмякшего тела и честно поделил со своим «подельником», следаком Грищуком. Да и как мог не поделиться, если они вместе обнаружили пострадавшего.
Деньги весьма пригодились. С их помощью все произошло, словно в песенке:
Девчонки падки на лаве…
Их только отведи в кафе
Бокал шампусика налей
Ну и в постель тащи скорей…
Версия пострадавшего о нападении с целью похищения денежных знаков была весьма на руку слегка на руку дружкам, потому благодарный следак даже предложил закурить:
— Спрячься под простыню, чтобы никто не видел, и сделай несколько затяжек. Сразу полегчает.
— Спасибо, не курю. Вот если бы пивка…
За пивом надо было бежать на улицу, а так далеко благодарность не распространялась. Да и вообще, кто кому жизнью обязан? Разве не стоит жизнь жалких 600 рублей?!
Следак преисполнился сознанием собственной значимости, надулся и поведал, что именно его должен Ганин благодарить за спасение. А еще больше опера Малючкова, дежурившего тем вечером по району на патрульной машине, в которой сам Грищук сидел за компанию. Услышали крик о помощи, мигом помчались на зов и доблестно спугнули негодяя. Поэтому неплохо бы получить благодарность — не деньгами, обижаешь, а записью в книге отзывов РОВД.
— Что, неужели и у вас такая появилась?
— Перестраиваемся…
Реально же, милиция оказалась на месте инцидента не чтобы совершенно случайно, хотя и не по недоразумению. Просто Малючков с Грищуком, оба изрядные бабники, сняли двух симпотных телок, которые топтались у ресторана Валдай, уже потеряв всякую надежду попасть вовнутрь. Честные, хорошие девчонки. Не какие-нибудь наглые шмары и продажные проститутки. Галантный опер пригласил их в шашлычную Haupu, что около Таганского метро, где ему никогда не откажут в козырном столике и лучших кусочках, а пока решили прокатиться с ветерком-сиреной, аппетит нагулять. Никакого крика о помощи они не слышали и лишь чудом не сбили в плохо освещенном переулке эту странную парочку, которая то ли обнималась, то ли боролась. После того, как длинный тип в плаще убежал, а второй грохнулся без чувств и весь в крови, стало ясно, что дело тут нечисто. А ведь они — блюстители порядка…
— Ну и были ли какие особые приметы у нападавшего, может рука отсутствовала или глаза?
— Особых примет нет, пет сорок, все на месте. Глаза… глаза злые, с красными белками…
— И что же вы от обладателя злых глаз сомнительные предложения принимаете? — не ясно, к месту ли, но иронизировал опер.
— Внешность обманчива. Недавно…
Понимая, что беседа перерастает в общетеоретическое русло, следак предложил подписать показания и деловито поспешил откланяться:
— Будем искать вашего злодея.
— Желаю успеха!
На выходе из больничного коридора Малючков не преминул построить глазки и молодцевато подкатить к хорошенькой медсестре, недавно потерявшей «ухажера». Уж не знаю, обещал ли следак подарить ей модные духи или чем другим пользительным соблазнял, но через минуту разговора уже бойко записывал ее телефончик прямо на бланке протокола допроса Ганина. Вот это настоящая оперативность!
ВЫХОД ИЗ БОЛЬНИЦЫ
— О, странник, ты куда свой держишь путь?
Ты ищешь рай?
— Нет, места где уснуть.

Больница осталась позади, скрылась за зелеными липами и серым забором, но что же дальше?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138