Что здесь произошло? Здесь произошло то, что отличает ХХ-й век от обычной
апокалиптики. Дело в том, что люди чисто технически осознали, что надо пон
ять, с одной стороны, иудаизм, пусть по-розановски, а с другой Ц эллинизм. Т
ехнически говоря (только не дай бог, не задевая чьих-то религиозных чувст
в) христианство Ц это иудеоэллинизм. И поэтому, что ж такое «новый путь»?
Если Христос первым пришествием предотвратил предыдущий Апокалипсис,
то значит второе пришествие, которое мы ожидаем в конце или в течение ХХ в
ека (я не хочу сейчас опять же вдаваться тут в эти подробности), к чему долж
но привести? Это должно привести к тому, что мы, если мы духовно вернёмся в
ту ситуацию, то глядишь, мы это прочувствуем.
И всё было бы очень просто, если бы это можно было выразить религиозно. Но
как? И вот до сих пор не публикуется та Литургия, которая была сочинена Мер
ежковскими, то есть кругом этого самого журнала, его издателями, и котора
я состояла частично из нормальной Литургии Иоанна Златоуста, частично и
з стихов русских поэтов, частично из их собственных сочинений.
То есть люди желали этот Апокалипсис пережить в праксисе. Вот поэтому ме
ня сейчас не интересуют кони, меня не интересуют печати, кровавые реки, ну
, и всё то, что мы там можем прочитать, равно как и «жена, облачённая в солнце
».
Мы перешли к значительно более формальному отношению ко всему этому дел
у. Значит, перед нами встаёт вопрос: люди поняли Апокалипсис, как сочетани
е, с одной стороны какого-то спасения иудеев, непонятно какого, механизм н
е очень понятен, равно как и не очень понятен механизм дальнейшего слиян
ия, если не толковать.
И тогда у нас появляется замечательная возможность. Вот та самая, о котор
ой я говорил в связи, например, с временной шкалой. То есть эта мнимость ок
азывается вполне реальностью. И Малевич, который говорит, что надо остан
овить прогресс, он просто не знает, что за Троицей? Что такое для него четв
ёртый Завет? Это уже какая-то бессмыслица. Причём текст обращён к нему.
И мы снова возвращаемся вот к той цифре: 0.10. «Последняя выставка будущего»
на этом языке означает только одно Ц время остановилось. Как может быть
«последнее будущее»? Это и есть то, что, собственно, мы и ищем так долго. На с
амом деле, нам это выдали в столь явной форме, что даже непонятно, почему т
ак долго это воспринималось вне каких бы то ни было реальных категорий
Ц не мистических, не молитвенных, а самых что ни есть простых.
С другой стороны. После этой последней футуристической выставки, когда п
оставили ноль на предыдущей эпохе, ещё следующий ход сделали, лишний, мож
ет быть, ход, Ц поставили точку. А потом поставили единицу Ц вот он пошёл
новый отсчёт. А теперь его надо остановить. Естественно, ведь мы же прошли
900-й год. Даже и журнал, вот этот самый «Новый путь» (не будем сейчас обсужда
ть проблемы этого журнала), эта же команда стала выпускать следующий жур
нал под очень интересным названием Ц «Вопросы жизни».
Опять же, никто почему-то не обратил внимания: если мы это как-то пережили,
и это оказалось не апокалипсис, значит это жизнь, или если это апокалипси
с, а мы после него остались, это Ц вопросы новой жизни.
И тогда коммунистическая идеология нового мира, нового пространства, но
вого времени оказывается встроена сюда же. Это совершенно новое пониман
ие апокалипсиса, понимание времени, его движения, его остановки, которое
принципиально отличается от обыденного религиозного сознания. А раз мы
можем начать с нуля, то мы и начинаем. И вот один человек говорит: я поставл
ю точку и выращу картину; другой человек говорит: я закрою всё, больше карт
ины нет. Но мы же знаем, что он после этого рисовал. Где здесь происходит об
ман?
Обман происходит там, где люди опять же за этими символами пытаются иска
ть какие-то архетипы, вроде квадрата. А у кого не было квадрата?
Это такая совершенно бессмысленная чёрная дыра в большой бесконечност
и, непонятно куда ведущей, пустой вполне. Так вот эти люди оказываются в си
туации, когда надо взглянуть на жизнь человека целиком. Если мы посмотри
м на учеников Малевича или Филонова, которые с ними не были много этапов и
х творчества (этапы не должны быть длинными, Ц полтора, два, пять, десять л
ет), то мы можем вспомнить какую-нибудь Надю Леже, которая до конца дней та
к и рисовала какие-то разлетающиеся квадраты. Что она в них понимала, я, че
стно говоря, не знаю.
В то время как все серьёзные авангардисты один или даже два раза могут пр
ойти через всё это в своей жизни, и дальше снова возвращаться к нормальны
м формам. И это не знаменитая теория конца русского авангарда (ну, раз уже
не бессмыслица, раз не заумь, раз не квадрат), а это как раз он и есть. Никто н
е сказал, что, вообще, человек в этой точке может быть.
И вот я как раз вспомнил здесь текст один, чисто литературный, Андрея Бело
го, который рисовал его примерно так. Он рисовал строчку, меньше, меньше, м
еньше. Потом говорил Ц точка. Ставил её. Ноль Ц и наращивал текст снова, п
рямо на странице. То есть для этой эпохи момент того, что в этой точке стоя
ть нельзя, был очевиден. Никто не пытался в ней простоять. Все пытались най
ти из него разный выход.
И вот теперь я как раз скажу то, что, может быть, не видно, если не посмотреть
с этой двойной точки зрения, которую я сейчас предложил.
Вот здесь наклеен квадратик Малевича. Ну и что? Ну, наклеили ребята. Но они
же написали библейские фразы. Это же Эль Лисицкий сказал про краеугольно
сть квадрата Ц а про краеугольный камень мы знаем, что это такое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86