В этом году, например, по сравнению с прошлым «Ви-люйгэсстрой» должен сделать гораздо больший объем работ на створе гидростанции, в Чернышевском. В основном—за счет сокращения работ в Мухтуе.
Но ведь сметные нормы и расценки не учитывают, возишь ты материалы за сто или за двести километров, а разница-то ведь громадная! В Мухтуе кубометр леса стоит двести пятьдесят рублей (в старых деньгах), на створе — уже пятьсот — шестьсот рублей, причем разница эта в основном складывается за счет зарплаты рабочим — грузчикам, шоферам, ремонтникам. Вот и получается — по сравнению с расчетами, сделанными по прошлогодним показателям и уже утвержденным в министерстве,— огромный перерасход фонда заработной платы. Батенчука за это, естественно, бьют: нарушаешь финансовую дисциплину. А что же может сделать Батенчук, работающий вот в таких конкретных условиях?
Или другой пример. В прошлом году в Мирном в основном ставили сборные, изготовленные где-то в другом месте дома. В этом году большую часть материалов для жилищного строительства «Вилюйгэс-строй» изготавливает на месте. Причем, если учесть, что базы строительной индустрии в Мирном нет и материалы приходится изготавливать самыми примитивными способами (а ведь опять-таки: в сметах, в СНиПе, не предусмотрены такие примитивные способы; там все расчеты исходят из того, что материалы изготавливаются на некоем абстрактном «усредненном» предприятии), если учесть все это, то получается: «Вилюйгэсстрой» в этом году заранее, по не зависящим от него обстоятельствам был обречен на убытки, главным образом — за счет перерасхода фонда заработной платы. Убытки составят к концу года несколько миллионов рублей... Правда, Батенчук мог предвидеть все это в прошлом году, и тогда у него выход был: он должен был организовать работу стройки так, чтобы выработка на каждого рабочего была как можно... меньшей. Парадокс! Но тогда бы фонд зарплаты строительству дали больший, и в этом году у него не было бы убытков.
Но Батенчук,— и в этом сказалась его «неопытность» как начальника строительства,— хотел в первом же году своей работы в Мирном отличиться и дал большую выработку.
Теперь Батенчук стал «умнее». Стремится к тому, чтобы как-то занизить эту выработку, решив: пусть стройка будет убыточна, но надо хотя бы спасти положение на будущий год. Поэтому сейчас большие силы стройки брошены на работы, которые хоть и необязательны в этом году, но дают малую выработку...
И еще одно обстоятельство. Из-за этих ножниц (стройка расплачивается с государством по одним нормам и расценкам, а с рабочими по другим, никак не сопоставимым с первыми) даже сами рабочие порой материально не заинтересованы в механизации труда. Взять к примеру те же штукатурные работы. Во всех нормах на ручной, немеханизированный труд припуски на различные случайные обстоятельства всегда больше, чем при работе с механизмами. Если штукатурить с помощью растворонасоса, то производительность рабочего рассчитать просто — исходя из мощности растворонасоса. Если же рабочий трудится с мастерком и окоренком, то попробуй здесь высчитай точно, сколько оштукатурит он за день! И поэтому во втором случае штукатур всегда надеется дать относительно большую производительность труда (в процентах), перевыполнить план, а стало быть, и получить большую зарплату. Тогда как в первом случае он, как правило, зарабатывает тариф — и только.
Где же выход? Ведь строить надо быстрее, надо все больше механизировать работы!.. Практически строители находят этот выход.
На строительстве линии электропередачи Иркутск— Братск мы столкнулись с таким случаем. На железнодорожной станции такелажники грузили на «МАЗы» металлические опоры, потом сопровождали машины на линию электропередач и там разгружали. И вот один из такелажников при нас попросил мастера:
— Ты уж мне за время в пути не плати, не надо.
— Почему?
— Так я и так тысяч восемь заработаю, больше-то вы мне все равно не заплатите...
Выяснилось, что по справочнику единых норм и расценок на такелажные работы, утвержденному Госстроем СССР, за погрузку каждой тонны металла платят рабочему что-то около 5 рублей, и этого — в нормальных условиях — вполне достаточно. Но по справочнику, утвержденному Министерством строительства электростанций, которым и пользовались здесь, на Братской ГЭС, за ту же тонну полагается платить 45 рублей!
Ох уж эти ЕНиРы! Справочников по ним насчитывается не меньше четырех десятков, и у каждого ведомства они разные. По справочнику Госстроя, например, пробурить колодец для сваи — в определенных условиях стоит 5 рублей, по справочнику Министерства строительства электростанций — в тех же условиях—15 рублей, а Министерство сельского хозяйства дает третью цену — 21 рубль. Мы понимаем, каждое министерство ведет работы в разных условиях, но не должны же быть такие отклонения!
И практически все эти ЕНиРы служат нормировщикам лишь подспорьем — для того, чтобы формально правильно составить отчетность, чтобы оправдаться перед вышестоящими властями в произведенных расходах. При таком порядке фактическая зарплата рабочего порой строится по субъективной воле начальника строительства или рядового нормировщика.
Мы хорошо представляем себе разговор Батенчука с начальником отдела труда и зарплаты строительства. Скажем, так:
Батенчук. Опять пришла телеграмма из министерства. Ругают за перерасход фонда зарплаты, требуют прекратить прием новых рабочих...
Начальник ОТЗ. Пусть ругают. Рабочие нам нужны, будем и впредь принимать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33