ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
пусть базу и финансирует министерство.
И вот который год уже идет тяжба, кто должен деньги дать...
А получается, что в 1960 году в Мирном должны были кончить строить из дерева, но недавно совнархоз Якутии вынужден был принять постановление: поставить здесь еще двадцать тысяч квадратных метров жилья — из бруса.
Стало быть, и тогда, когда «Цветметпроект» запроектирует какой-либо объект в сборном железобетоне, а строители пишут на нем резолюцию: «технически невыполним»—нет железобетона, и проектируют объект этот в дереве.
«Технически невыполним»... Появилась крайняя необходимость приблизить проектную организацию к строительству в Мирном, и было принято решение — открыть здесь филиал «Цвет-метпроекта».
Открыли. Но ни один специалист из Москвы в Мирный не приехал. Вот тогда-то и вызвали главного инженера рудника Андрея Федоровича Галкина в горком партии.
— Думаем назначить тебя директором филиала,— сказал ему секретарь горкома Ладейщиков.
— Что вы, Иван Сергеевич! — взмолился Галкин.— Какой я проектировщик, я же горный инженер!
— Горный инженер и коммунист, — поправил Ладейщиков.— Так?.. Нужно. Ты же сам понимаешь, что нужно найти нам директора. Другой кандидатуры я не вижу.
И как ни возражал Галкин, вызвали его на бюро горкома и утвердили директором филиала. Но на самом-то деле, какой же он проектировщик! Никогда он с проектами дела не имел. Просто честный хороший инженер, не зря наградили его орденом за то, что быстро разработал и освоил технологию на первой в Мирном обогатительной фабрике.
Кто же был прав из них? Ладейщиков? Галкин?.. Вскоре, когда выяснилось, что предстоит строить здесь не только Мирный, а еще и другие города, решили создать на базе филиала «Цветметпроекта» самостоятельный институт — «Якутнипроалмаз». Создали. Директором остался Галкин. И опять-таки ни один специалист, за исключением молодых, только что кончивших вузы, из Москвы в Мирный прислан не был. Хуже того: поскольку институт был когда-то филиалом, а филиал — московский, ставки оставили в нем прежние, московские, и получилось так: работают два инженера на одинаковых должностях в тресте и в институте, в соседних зданиях, а зарплату получают разную, — один, как северянин, с надбавкой, другой — как «москвич». Где-нибудь найдет Галкин хорошего специалиста, приедет тот в Мирный, поработает месяц-два в институте, смотришь — в трест перешел. Во-
прос этот Галкин и горком партии не раз ставили в разных инстанциях, а им отвечали: подождите, скоро выйдет общее положение о зарплате в проектных институтах, вот тогда и с вами вопрос сам собой решится...
И дела с проектами идут так не только в Мирном. Случайно у одного из нас сохранилась статья о проектировщиках Братска, которая была опубликована в областной газете шесть лет назад. Братск, как известно, проектирует московское отделение института «Гидропроект» («Мосгидеп»), которое на месте имеет рабочую группу проектирования. Вот некоторые выводы этой статьи: проектировщики «...систематически срывают графики работ, или в лучшем случае присылают типовые проекты, никак не увязанные с местными климатическими условиями, имеющимися стройматериалами, оборудованием... Малочисленность рабочей группы проектирования, отсутствие в ней и вообще в «Мосгидепе» достаточного количества квалифицированных специалистов по вопросам строительной индустрии... Выдают проекты, совершенно разнородные по конструкциям, материалам, поэтому об индустриализации строительных работ не может быть и речи... Строители отвергли проект и сейчас переделывают его сами...»
Шесть лет назад. А написано — будто сейчас, и не о Братске, а о Мирном. И еще вспоминается: однажды чуть не все строительство Иркутской ГЭС простояло несколько дней,— не было бетона. В проекте бетонного завода гравиепо-дача (а гравий идет с водой) не была утеплена. Про-
сто взяли проектировщики проект бетонного завода, действовавшего когда-то на Каховской ГЭС, и перенесли его — без изменений — в Иркутск. Так его и построили. В первый же крепкий мороз завод встал...
И так везде, куда ни приедешь, — беды у проектировщиков общие. Укоренилась практика: поскольку типовых проектов для Сибири, а тем более для Севера нет, в Москве, Киеве или Ленинграде (большинство проектных институтов расположено там) берут проекты, принятые на Западе, и засылают их на Восток. Или же, в лучшем случае, придумывают что-то новое, свое, но уж совсем фантастическое, — сидя в Москве всего не предугадаешь.
И ведь не то чтобы вообще никогда не строили в Сибири и на Севере хорошо, нет! Норильск, Магадан, Ангарск—прекрасные, благоустроенные, вполне современные города! Но строились они в особых условиях, в каждом из них была своя, так сказать, доморощенная проектная организация, вроде как сейчас — в Мирном, и опыт, накопленный ими, так и не выходил за пределы каждого из этих городов.
Что же, и дальше идти по такому же пути — создавать чуть не на каждой стройке свои проектные институты и всяческие «филиалы», «рабочие группы проектирования»? Ведь вот говорят же, что проект рудника и города Айхал, который делает сейчас институт «Якутнипроалмаз», куда как выгоднее отличается от проекта Мирного...
Но не слишком ли расточительно будет для государства содержание стольких однотипных организаций? А главное, где уверенность, что от этого, как и прежде, не будет страдать качество проектирования?
Не проще ли где-нибудь на Востоке создать один крупный проектный институт, который вел бы или, во всяком случае, консультировал проектирование на всех стройках Сибири и Севера?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
И вот который год уже идет тяжба, кто должен деньги дать...
А получается, что в 1960 году в Мирном должны были кончить строить из дерева, но недавно совнархоз Якутии вынужден был принять постановление: поставить здесь еще двадцать тысяч квадратных метров жилья — из бруса.
Стало быть, и тогда, когда «Цветметпроект» запроектирует какой-либо объект в сборном железобетоне, а строители пишут на нем резолюцию: «технически невыполним»—нет железобетона, и проектируют объект этот в дереве.
«Технически невыполним»... Появилась крайняя необходимость приблизить проектную организацию к строительству в Мирном, и было принято решение — открыть здесь филиал «Цвет-метпроекта».
Открыли. Но ни один специалист из Москвы в Мирный не приехал. Вот тогда-то и вызвали главного инженера рудника Андрея Федоровича Галкина в горком партии.
— Думаем назначить тебя директором филиала,— сказал ему секретарь горкома Ладейщиков.
— Что вы, Иван Сергеевич! — взмолился Галкин.— Какой я проектировщик, я же горный инженер!
— Горный инженер и коммунист, — поправил Ладейщиков.— Так?.. Нужно. Ты же сам понимаешь, что нужно найти нам директора. Другой кандидатуры я не вижу.
И как ни возражал Галкин, вызвали его на бюро горкома и утвердили директором филиала. Но на самом-то деле, какой же он проектировщик! Никогда он с проектами дела не имел. Просто честный хороший инженер, не зря наградили его орденом за то, что быстро разработал и освоил технологию на первой в Мирном обогатительной фабрике.
Кто же был прав из них? Ладейщиков? Галкин?.. Вскоре, когда выяснилось, что предстоит строить здесь не только Мирный, а еще и другие города, решили создать на базе филиала «Цветметпроекта» самостоятельный институт — «Якутнипроалмаз». Создали. Директором остался Галкин. И опять-таки ни один специалист, за исключением молодых, только что кончивших вузы, из Москвы в Мирный прислан не был. Хуже того: поскольку институт был когда-то филиалом, а филиал — московский, ставки оставили в нем прежние, московские, и получилось так: работают два инженера на одинаковых должностях в тресте и в институте, в соседних зданиях, а зарплату получают разную, — один, как северянин, с надбавкой, другой — как «москвич». Где-нибудь найдет Галкин хорошего специалиста, приедет тот в Мирный, поработает месяц-два в институте, смотришь — в трест перешел. Во-
прос этот Галкин и горком партии не раз ставили в разных инстанциях, а им отвечали: подождите, скоро выйдет общее положение о зарплате в проектных институтах, вот тогда и с вами вопрос сам собой решится...
И дела с проектами идут так не только в Мирном. Случайно у одного из нас сохранилась статья о проектировщиках Братска, которая была опубликована в областной газете шесть лет назад. Братск, как известно, проектирует московское отделение института «Гидропроект» («Мосгидеп»), которое на месте имеет рабочую группу проектирования. Вот некоторые выводы этой статьи: проектировщики «...систематически срывают графики работ, или в лучшем случае присылают типовые проекты, никак не увязанные с местными климатическими условиями, имеющимися стройматериалами, оборудованием... Малочисленность рабочей группы проектирования, отсутствие в ней и вообще в «Мосгидепе» достаточного количества квалифицированных специалистов по вопросам строительной индустрии... Выдают проекты, совершенно разнородные по конструкциям, материалам, поэтому об индустриализации строительных работ не может быть и речи... Строители отвергли проект и сейчас переделывают его сами...»
Шесть лет назад. А написано — будто сейчас, и не о Братске, а о Мирном. И еще вспоминается: однажды чуть не все строительство Иркутской ГЭС простояло несколько дней,— не было бетона. В проекте бетонного завода гравиепо-дача (а гравий идет с водой) не была утеплена. Про-
сто взяли проектировщики проект бетонного завода, действовавшего когда-то на Каховской ГЭС, и перенесли его — без изменений — в Иркутск. Так его и построили. В первый же крепкий мороз завод встал...
И так везде, куда ни приедешь, — беды у проектировщиков общие. Укоренилась практика: поскольку типовых проектов для Сибири, а тем более для Севера нет, в Москве, Киеве или Ленинграде (большинство проектных институтов расположено там) берут проекты, принятые на Западе, и засылают их на Восток. Или же, в лучшем случае, придумывают что-то новое, свое, но уж совсем фантастическое, — сидя в Москве всего не предугадаешь.
И ведь не то чтобы вообще никогда не строили в Сибири и на Севере хорошо, нет! Норильск, Магадан, Ангарск—прекрасные, благоустроенные, вполне современные города! Но строились они в особых условиях, в каждом из них была своя, так сказать, доморощенная проектная организация, вроде как сейчас — в Мирном, и опыт, накопленный ими, так и не выходил за пределы каждого из этих городов.
Что же, и дальше идти по такому же пути — создавать чуть не на каждой стройке свои проектные институты и всяческие «филиалы», «рабочие группы проектирования»? Ведь вот говорят же, что проект рудника и города Айхал, который делает сейчас институт «Якутнипроалмаз», куда как выгоднее отличается от проекта Мирного...
Но не слишком ли расточительно будет для государства содержание стольких однотипных организаций? А главное, где уверенность, что от этого, как и прежде, не будет страдать качество проектирования?
Не проще ли где-нибудь на Востоке создать один крупный проектный институт, который вел бы или, во всяком случае, консультировал проектирование на всех стройках Сибири и Севера?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33