- Есть способы разобраться без лишнего шума, Сэм. Поскольку Додсон еще не объявился...
- А если он объявится?
- Сомневаюсь, что он, например, перелезет через стену, - сказал Айлеви. - И милиции, и КГБ дан приказ стрелять без предупреждения. Но если ему удастся каким-то чудом попасть на территорию посольства или добраться до какого-нибудь западного журналиста в Москве, тогда Бенкс, госсекретарь и президент споют всей моей компании веселую песенку.
- Я постоянно думаю о том, что если Додсон переберется через стену, его все равно не оставят на свободе в Америке. Сумасшедшая мысль, не правда ли?
- Да, однако вы близки к истине. По-моему, наш старый любезный Чарли Бенкс получил приказ убрать Додсона, чтобы тот замолчал навеки, - сказал Айлеви и прибавил: - Вы, наверное, решили, что я аморальный псих? Наше правительство готово списать со счетов эти три тысячи американских летчиков из-за какой-то абстрактной идеи, называемой ими разрядкой международной напряженности. Черт побери, я даже не могу выговорить это.
- Сэз, встретимся в Вашингтоне и побеседуем кое с кем из моих людей в Пентагоне. Я не собираюсь ввязываться в заговоры, но мы можем обсудить способы возвращения этих людей домой, не делая из них пешек в чьей-то большой игре.
- Хорошо. Встретимся в Вашингтоне.
- Кстати, - спросил Холлис, - что вы решили по поводу генерала Сурикова?
- Я беседовал с ним в подвале антикварного магазина около получаса. Он мне не понравился.
- Он и не должен вам нравиться. Вы не будете его "контролером". Он уезжает.
- Ну, это уже другой вопрос. Но не думаю, что Суриков собирается заниматься чем-либо на Западе.
- Многие люди, живущие на Западе, ничем не занимаются. И вас его дела не касаются. Только вытащите его туда.
- Думаю, Сэм, что он умрет, когда покинет матушку Россию. Знаю я такой тип людей.
- У него есть вера.
- Мне бы хотелось попридержать его здесь для работы. Он стал бы агентом самого высокого ранга, какие у нас когда-либо были в советских войсках. Я передам его Берту Миллзу и...
- Не надо мне вешать лапшу на уши, что он не выживет на Западе. Если в вас осталась хоть капелька человеческого сострадания, то вы бы заметили, сколько пришлось вытерпеть этому человеку. Если нам когда-нибудь удастся побороть эту систему, то только потому, что мы показали всем живущим здесь истинный источник света. Я раньше не понимал мотивов Сурикова, поскольку не задумывался о самом понятном и простом - человек хочет стать свободным, чего бы это ему ни стоило. Он вам передал обещанное, теперь вы выполните обещанное нами.
- Ладно... я только подумал...
- И увольняйтесь, Сэз. Вам это необходимо.
- Да, знаю. Кстати, я просмотрел микрофильм и обнаружил там фото мистера Келлума, родившегося в СССР в городе Курске, Анатолия Владимировича Кулагина.
Холлис кивнул.
- Вот мы и раздобыли первого. А что по поводу миссис Келлум?
- С ней еще много работы. Она может оказаться настоящей американкой и может не знать, кто на самом деле ее муж.
- И что вы собираетесь с ними делать?
- Несколько месяцев буду допрашивать их в подвале. Дик, как мы знаем, виновен, а Энн, насколько я понимаю, виновна потому, что связана с ним. Тем не менее мы не можем разбираться с ними в Америке в судебном порядке. Но я не могу держать их здесь взаперти вечно. Кроме того, они не годятся для "обмена", поскольку Советы никогда не затребуют их. Значит... - Айлеви почесал затылок. - Не знаю. А у вас есть какие-нибудь соображения? Что же мне делать с Диком и Энн, а, Сэм?
- Почему бы не прострелить им головы и не утопить трупы в Москве-реке?
- Превосходная мысль! И как только я об этом не подумал?
- Мне пора идти, - напомнил Холлис.
Айлеви коснулся его руки и сказал:
- Когда я был молодым университетским либералом, я возмущался тем, что американские пилоты сбрасывали бомбы на вьетнамцев. И вот я стал совершенно взрослым человеком, насмотрелся вволю на хладнокровные убийства во имя моей страны, но теперь любой летчик от меня с презрением воротит нос.
- Вы сделали свой выбор, Сэз.
- Этот микрофильм просто невероятный ход контрразведки. Боже мой, Сэм, это же самый великий улов в истории! И теперь, имея в кармане штанов этих русских американцев, мы сможем взяться за разрешение проблемы самой "школы обаяния".
- Поторговаться?
Айлеви кивнул.
- Три тысячи советских на три тысячи наших. Вот это перспектива. И мы должны вас благодарить за это. Вы сделали это, Сэм, и думаю, что вы вернете ваших людей домой.
- Но в Вашингтоне есть люди, которым бы очень не хотелось их возвращения.
- Мы над этим поработаем. Теперь вы сами стали достаточно влиятельным. Когда приедете в Вашингтон, вас примут как героя. Конечно, парадов не ждите. Все пройдет очень тихо. Но руководство ЦРУ и ваше начальство в Пентагоне представят вас к наградам. Настоящим наградам! Вас ждет беседа с президентом, и не удивляйтесь, если он лично приколет вам генеральские звезды. Я только что получил об этом телеграмму. Мне бы очень хотелось присутствовать там, если вы не возражаете.
- Превосходно.
- На этот раз вы превзошли меня, Сэм.
- Просто именно мне попался Суриков, Сэз. И вы знаете это не хуже меня.
- Не скромничайте. Ну... теперь несколько личных пожеланий... по поводу Лизы. Все, что я могу сказать - я очень рад, что это оказались вы, а не какой-нибудь хмырь из дипкорпуса.
Холлис промолчал.
- Желаю удачи и счастья вам обоим.
- Спасибо. - Холлис пожал Айлеви руку.
- Мы еще встретимся в лучшей обстановке, Сэм.
Холлис повернулся и пошел к Лизе.
У него сложилось впечатление, что все-таки Айлеви нравилось здесь, или, чтобы быть точным, ему было необходимо находиться здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141