..
Холлис взглянул на нее.
- Я чувствую, что меня тошнит.
- Да, это тошнотворное занятие - стрелять в людей. Раньше я бросал на людей бомбы и никогда их не видел. Просто дышите поглубже.
Она глубоко вздохнула и бессильно откинулась на сиденье.
Холлис знал, что и время, и место были критическими. Если они не доберутся туда, где должны быть - в можайский морг, то смогут сблефовать. Однако если их схватят здесь, то против них будут серьезные улики.
Они выехали на узкую грязную дорогу, где стоял указатель границы исторического поля боя. Свернув на север к Москве-реке, полковник прибавил скорость и сейчас делал девяносто километров в час. Они подъезжали к Можайску с запада, гораздо дальше от московского шоссе, где их могли дожидаться. Холлис включил передние фары и выкинул шерстяную шапочку в окно. Лиза выбросила шарф, отряхнулась сама и стряхнула сосновые иголки со своего спутника, пока он вел машину. Им удалось быстро добраться до Можайска, не повстречав на пути ни одной машины.
Казалось, что по какой-то необъяснимой причине люди покинули городок этим субботним вечером. Холлис протянул Лизе листок бумаги.
- Инструкции для морга, - пояснил он.
Вскоре они подъехали к белому квадратному отштукатуренному строению, рядом с железной дорогой. На двери висела деревянная табличка: "Морг". Холлис посмотрел на часы. Было начало девятого вечера. Они вышли из "Жигулей" и направились к двери.
- Вы как, готовы к этому, Лиза, или хотите посидеть в машине?
- Я готова к этому. Мне уже приходилось заниматься консульской работой. Я оказалась не готова к другому.
- Вы вели себя превосходно.
- Благодарю вас. А у вас задатки начальника.
- Я всегда рисуюсь перед женщинами. Вот поэтому и захватил вас с собой. - Он нажал на кнопку с надписью "Ночной звонок", и они стали ждать. Холлис положил руку ей на плечо и заметил, что она уже не дрожит. "Очень хладнокровная женщина", - подумал он.
Тяжелая деревянная дверь морга открылась, и перед ними предстал мужчина, одетый в форму полковника КГБ.
- Прошу вас, заходите, - пригласил он.
Глава 10
Многозначительно поманив пальцем Холлиса, полковник КГБ повернулся и пошел внутрь.
Они последовали за ним через темное, затхлое помещение, служащее приемной, и вошли в холодную комнату, облицованную белым кафелем, где находилась холодильная камера. Подобные агрегаты можно было встретить в Америке только в пятидесятые годы. Без всяких формальностей полковник открыл морозильник, предъявив для всеобщего обозрения труп обнаженного мужчины, покрытый белым инеем.
Руки и ноги мертвеца были скрючены, а голова повернута на бок. Веки Грегори Фишера не были опущены, и слезы в широко открытых глазах замерзли от холода. Из-под приоткрытых посиневших губ виднелись разбитые зубы.
Холлис заметил на груди и лице Фишера рваные раны, кровь на которых еще не совсем свернулась. На фоне абсолютно белого тела порезы и кровоподтеки казались пурпурно-красными. Холлис, внимательно изучая лицо покойника, некогда симпатичного молодого парня, почувствовал острую жалость к Фишеру, с голосом которого уже сроднился после многократного прослушивания записи телефонного разговора. Вероятнее всего, Грегори пытали, чтобы получить сведения о Додсоне.
Полковник КГБ протянул Холлису паспорт, который Сэм открыл на страничке с фотографией. Он долго рассматривал цветное изображение загорелого симпатичного лица, затем передал документ Лизе. Она взглянула сначала на снимок, затем на труп и кивнула. Потом положила паспорт в сумочку.
Полковник с щелчком захлопнул крышку морозильной камеры и жестом указал им на небольшую каморку с обшарпанным деревянным столом и тремя разными стульями. Он сел за стол и включил настольную лампу с абажуром. Затем произнес по-английски:
- Вы, разумеется, полковник Холлис, а вы, должно быть, Лиза Родз.
- Совершенно верно, - ответил Холлис. - А вы - полковник КГБ. Я не знаю вашей фамилии.
- Буров, - представился тот и продолжал: - Вам, конечно, известно, что ввиду гибели иностранного подданного КГБ по советским законам обязан проделать ряд соответствующих канцелярских процедур. И вам не стоит придавать большое значение моему присутствию.
- Как скажете.
Буров наклонился вперед и пристально посмотрел на Холлиса.
- Я именно это и говорю! Ведь я не придаю особого значения вашему присутствию, полковник Холлис?
Конечно, Холлис понимал, что они оба лгут. Как только в советском МИДе узнали, что за пропуском обратился Холлис и еще один человек, не относящийся к консульскому отделу, они уведомили об этом КГБ, а КГБ, в свою очередь, заинтересовавшись, что нужно полковнику Холлису, приказал МИДу выписать пропуск. И рядовая процедура по транспортировке останков переросла в некое подобие операции контрразведки. Холлис раздумывал о том, могло ли что-нибудь спровоцировать КГБ расправиться с ним и Лизой где-нибудь поблизости. Возможно, их путешествие в район Бородина, если бы о нем стало известно. По этой причине Фишер и угодил в ящик со льдом.
- Вы прибыли на несколько часов позже, чем я ожидал, - проговорил Буров. - Вы заставили меня ждать.
- Я даже не подозревал, что вы нас ждали, полковник.
- О, пожалуйста... вы прекрасно знали... тем не менее чем вызвано ваше опоздание?
Холлис пристально разглядывал Бурова в тусклом свете настольной лампы. Он бы дал ему лет сорок пять. Буров был высокий, хорошо сложенный мужчина с пухлыми губами. Светлая кожа, голубые глаза, льняные волосы усиливали впечатление Холлиса, что Буров относился скорее к нордическому типу, чем к славянскому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141