И я тоже знаю.
Холлис посмотрел Айлеви в глаза.
- Я стараюсь следовать здравому смыслу и логике, Сэз. Но никогда, слышите, никогда больше не пытайтесь обрабатывать меня подобными аргументами. Не лезте в прошлое. Это мое личное дело.
Айлеви выдержал его взгляд и кивнул.
- О'кей. Это удар ниже пояса.
Он подошел к бару и вернулся еще с двумя банками. Протянул полковнику пиво и сказал:
- Я думал об Асе. Не знаю, позвонит ли он? А вы как думаете?
Холлис знал, что это означает: "Докажите мне, что ваш человек не двойной агент", - и напомнил Айлеви:
- На него всегда можно было положиться.
- Похоже, это так. Все, что он вам передавал, проверено и моими людьми, и вашими. И все же...
Холлис разглядывал Айлеви: итальянский синий шелковый костюм, сшитая на заказ рубашка и галстук "Либерти", начищенные до блеска туфли. Сэз тратил кучу денег на отличную одежду. Говорили, что в Москве он одевается лучше, чем в Вашингтоне. Похоже, это была демонстрация специально для русских. В Большом театре он всегда появлялся только в смокинге.
- Как у вас сейчас дела с сексом, Сэз? - перебил его мысли Холлис.
- Полагаю, это довольно личный вопрос.
- Нет, профессиональный.
- Ну... Мне не надо напоминать вам, как недавно нашим морским пехотинцам, что местные девицы запрещены. Вообще-то, теоретически, у наших коллег имеются жены.
- Ну, это теоретически.
- А в данный момент в посольстве находятся тридцать две одинокие женщины, и наверняка двадцать из них уже с кем-нибудь спят.
- Неужели? А откуда вы знаете?
- У меня здесь на каждого досье. Отвратительно, правда?
- Воздержусь от комментариев.
- Что касается женщин из других западных посольств, то интимные отношения с ними запрещены сотрудникам спецслужб, коими являемся мы с вами. Нам можно спать только с американками. Вы могли бы пошататься по валютным барам и найти там американскую туристку.
- А вы так и делаете?
- Иногда... Уверен, что ваша жена не вернется. Тем не менее пока вы не получите развод, придется играть по правилам. - Он улыбнулся и похлопал Холлиса по плечу. - О чем задумались, Сэм?
- Просто уточняю правила.
- Что произошло между вами и Лизой? Это - профессиональный вопрос.
- Загляните в свое досье.
- Дело ваше, - холодно сказал Айлеви. - Но поговорим о деле.
- Вообще-то оно принимает новый оборот.
- Что такое?
- Ас хочет переправиться на Запад.
- В самом деле? Может, он просто хочет выяснить, каким образом мы вывозим отсюда людей?
- Возможно. А может быть. Ас действительно хочет сбежать.
Холлис вертел в руке банку с пивом. У Сэза в его профессиональной броне было одно слабое место: он лично недолюбливал русских. Конечно, не любить советский режим - его работа. Однако это иногда мешало ему объективно оценивать того или иного человека, сформированного этим режимом.
- Я не собираюсь избавляться от него или передавать его вам, если вы этого добиваетесь, - произнес Холлис.
- Что же он обещает в обмен на Запад? Какое-нибудь сенсационное сообщение о Бородине?
- Да.
- Наверняка он наварит целый горшок любого дерьма только для того, чтобы смыться отсюда. Вы снова встречаетесь с ним?
- Да. - Холлис поставил банку на пол и вытер руки о брюки. - Но мне не нужна компания.
- Мне бы хотелось самому побеседовать с ним.
- Не думаю, что это стоит делать шефу отдела ЦРУ.
- Позвольте мне самому решать, что делать.
- Разумеется.
В Лэнгли Айлеви считался гением политического анализа. Его прогнозы относительно Советского Союза, особенно горбачевской гласности, оказались настолько близки к истине, что породили шутку, будто у Сэза был приятель в Политбюро. Айлеви прибыл в Москву примерно три года назад в качестве третьего помощника шефа отдела ЦРУ. Теперь он уже стал шефом всего отдела. Он не разрешал покидать территорию посольства без сопровождения по меньшей мере двух сотрудников службы безопасности и одной капсулы с цианидом. Холлис знал, что сам Айлеви частенько уходил из посольства без первого, однако он был уверен, что никогда - без второго.
Айлеви официально работал в дипломатической миссии сотрудником по политическим вопросам, однако это прикрытие было весьма прозрачным. Кагэбэшники знали, кто он на самом деле.
- Может быть, это провокация со стороны Аса, чтобы выманить вас и убить, - предположил Холлис.
- Даже они не убивают высокопоставленных американских дипломатов.
- В вашем случае они могут сделать исключение. К тому же вы - не дипломат.
- Дипломат. У меня есть дипломатический паспорт.
Холлис встал.
- Чем вы занимались в Садовниках вечером в пятницу? - спросил он.
Айлеви тоже поднялся.
- Там праздновали Суккот. Праздник сбора урожая. Нечто вроде благодарственного молебна.
Холлис слышал, что когда-то Айлеви прожил несколько месяцев в русской еврейской общине Бруклинского района Брайтон Бич. Там он научился говорить по-русски и, возможно, был единственным в посольстве человеком, который действительно мог бы сойти за русского.
- Вам известно что-нибудь об иудаизме, Сэм?
- Мне известно, что здесь им не особо увлекаются. Кроме того, религиозные празднества могут привлечь внимание КГБ. Посол не одобрил бы того, что вы дразните власти принимающей нас страны.
- Да пошел он... - сказал Айлеви. - Евреи считаются здесь политически неблагонадежными, поэтому я могу относиться к ним по-братски.
Холлис уловил в его словах нотку иронии. Когда-то ЦРУ тоже считало американских евреев политически неблагонадежными. А сейчас Айлеви стал шефом отделения ЦРУ в Москве отчасти потому, что он еврей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141