Домина Федуловна сморщилась вся, захныкала, губки сковородничком, а плак
ать страшно. Вздохнув, сказала:
Ч Я воле твоей, государь Остафий Трифоныч, не перечу. Езжай, ни-то, благосл
овлясь… Ау… Ч и с тем отошла горько постенать в молеленку.

А втапоры жил-проживал во Ржеве великий открыватель, достославный химик
и механик и на все руки искусный мастер Терентий Иванович Волосков.
Сын беднейшего часовщика, благодаря неусыпным трудам своим он был зажит
очен и славен.
Вот к нему-то и направился хитрый купец Остафий Долгополов. Купцу всего с
орок пять лет, а на вид можно дать и шестьдесят. Небольшой, щупловатый, в дл
инном раскольничьем кафтане, шел он, чуть прихрамывая (мозоли на ногах), кр
адущейся кошачьей походкой; на сухощеком, в рябинах, личике крупный нос, б
езбровые прищуренные глазки, да кой-какая бороденка с проседью, личико в
постоянной плутовской улыбке с подхалимцем, и глазки туда-сюда виляют о
стренькими щупальцами, будто купчик хочет вымолвить:
«Ой, пожалуй, не трожьте вы меня, приятели… Я раб божий, тихо-смирно сущест
вую на земле. Ну, а ежели кто в мои лапки попадется Ч объегорю».
Шапка, не по голове большая, рысья, на плечах лежит. Костромские рукавицы ж
елтой кожи, с преизрядной вышивкой. Широкий кушак, темный иссиня, с кистям
и.
Знатный морозец был, из труб дым столбом, жареной на конопляном масле рыб
ой пахло. Шел купец, покряхтывал.
Дом достославного механика Волоскова стоял подле Волги, при овраге, Ч д
линный, приземистый, крашенный в красную краску под кирпич, семь окон на у
лицу, да мезонинчик в три окна. Двор большой, надворная постройка справна
я, воздух пахнет скипидаром, щелоком и всякой дрянью, как в красильне. Люди
ходят, их руки, лица вымазаны краской.
Ч Сам-то дома?
Ч Дома-с. Проверку часов делает. Ежели вы наелись чесноку, не дышите, меха
низмам вредно. Хи-хи-хи-с…
Отворил дверь, обшитую рогожей с войлоком, Ч сердито блок заскорготал, к
ирпич на веревочке поднялся Ч в кухне толстобокая стряпуха двумя пятер
нями голову скребет; проследовал в прихожую Ч пусто, козлиным голоском
почтительно прикрякнул.
Ч Кто там? Шагайте сюда, ни-то…
Батюшки мои, светы батюшки! Горница о четырех окнах, и чего-чего в ней не по
натыркано: станки, ременные проводы, колесья, верстаки. А хламу разного во
всех углах: железа, жести, меди, обрубков деревянных Ч горы…
А вот и человек с толстой книжицей в руках. Высокий, в пестрединном балахо
не, длинные в скобку волосы, густая борода, нос горбатый, пальцы желтые, пр
одубленные крепкой кислотой, а черные глаза глядят со вниманием и строго
стью.
Долгополов покрестился на иконы, разинул рот, левую руку на сердце полож
ил, правую елико возможно вытянул и, согнувшись пополам в поясном поклон
е хозяину, коснулся концами пальцев половицы.
Ч Здорово будь, Терентий Иваныч, со всеми чадами и домочадцами твоими во
веки веков, аминь!..
Ч И ты здоров будь, Остафий Трифоныч, Ч мужественным голосом ответство
вал хозяин. Ч С чем пожаловать изволил? Похвального любопытства ради ал
и по делам?
Ч По делам, по делам, Терентий Иваныч-свет, Ч расправляя спину и прилизы
вая, будто кот, ладонями лысоватую голову свою, вкрадчивым голоском отве
тил гость. Ч Уж мне ли, неразумному, при худобе моей пытать механику твою
премудрую… Темен-бо умишком своим малым.
Ч Сие смирение зело похвально, но не основательно, Ч и хозяин ввел гост
я в соседнюю горницу, штукатуренные стены коей, а равно и потолок были рас
писаны знаками Зодиака и затейными картинами.
Ч Батюшки, пушка! Ч удивленно, с беззубым пришепетом прошлепал губами г
ость, ткнул перстом в медную стоявшую на треноге махину.
Ч Вот и ошибся, гость дорогой, Ч заулыбался хозяин, Ч это зрительная тр
уба суть плод моего художества, чрез нее можно наблюдение иметь за ходом
и природой тел небесных, сиречь можно улавливать природу в самом действи
и её работы, а сие в едино и поучает и забавляет. Да вот беда, стекла дюже пло
хи, нет прозрачности, и трещины кой-где идут. И горюшко мое, нет способа доз
наться, как добрые стекла лить.
Ч Да-да-да, да-да-да, Ч прищелкивал языком, кивал головою, льстиво улыбал
ся Долгополов. Ч О, господи, твоя воля… до чего доходит ум людской, до како
й премудрости! А я к тебе, друг, за советом…
Хозяин хмуро взглянул на гостя, как на глупого барана, и подвел к знаменит
ым, своего изобретения, часам:
Ч Уж не взыщи, все покажу тебе, в чем жизнь моя течет. Вот Ч часы. Я положил
на них много лет, чуть умом не тронулся, больше недели без памяти лежал. Но
одолел, одолел! Время покорил. Законы заключил в медь и камень.
Зри…
Ч Да, да, добре строенные, пречудно… Ч Плюгавенький Долгополов, нагнув г
олову, смотрел исподлобья снизу вверх не столько на часы, сколько в рот с г
орячностью говорившего сорокалетнего бородача.
На крепком дубовом столе помещались в виде небольшого шкапика знаменит
ые часы Терентия Волоскова. Футляр красного дерева прост, изящен, отдела
н по бокам и по фронтону желтой медью, в середине Ч главный циферблат, по
углам Ч четыре дополнительных. Они указывают ход солнца, фазы луны, год, м
есяц, число и исчисление церковного календаря.
Ч Особенного зраку нет в них, Ч без всякой любви, скорей с неприязнью к с
воему детищу, сказал, вздохнув, хозяин. Ч Пусть часы мои заслуживают почт
ение не пышным нарядом, а внутренней добротностью. В них в совокупности о
хвачено все, что соединено в природе неразрывной связью. Ч Бледное умно
е лицо хозяина приняло печальное выражение, на возбужденных глазах пока
зались слезы, он снова вздохнул и, опустив голову, сел на скамью, Ч Эх-ма…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31