И пишет в ней игумен Филарет, что
был он самовидцем, как в городе Казани предали лютой казни некоего Пугач
ёвского главаря и что-де войско генерал-майора Кара разбито Пугачёвым, а
сам-де Пугачёв на Москву идёт… Впрочем сказать, ступай, Остафий, верши дел
а свои… Вижу, невтерпеж тебе… Иди. Да приглядись позорче, что на Москве-то
деется. Шумки по Москве идут… Народ пришествия государя ожидает…
Остафий Трифонович смутился, сказал, виновато улыбаясь:
Ч Да уж не Петра ли Федорыча Третьего? Ч и, не получив ответа, продолжал:

Ч А я все ж таки в Казань поеду и в Ренбург поеду… Я смелый.
Уж ты, пожалуй, не отговаривай меня, отец Нил Сидорыч, не застращивай, пожа
луй…

…Часа через два Остафий Долгополов подкатил на хозяйском рысаке к обшир
ному дому купца Серебрякова, что в Замоскворечье. Долгополова радушно вс
третил у железных ворот знакомый кудряш-приказчик и провел в дом.
В большой горнице обедали двое: молодой хозяин с курчавой бородкой на не
жно-розовом лице и его жена, широколицая, грудастая Машенька. Хозяин вста
л, Машенька облизала ложку и тоже встала. Долгополов истово покрестился
на богатый кивот, уставленный с потолка до полу образами в позлащенных р
изах, и отвесил поклон хозяевам.
Ч Добро пожаловать, Ч приветливо проговорил тенорком хозяин. Ч Сдает
ся мне, что вы Абросим Силыч Твердозадов из города Ржева будете? Мне наш Ва
силий сказывал…
Ч Так и есть. Я Ч Твердозадов, ржевский фабрикант, Ч развязно сказал До
лгополов, испытующе поглядывая на молодого купчика. Ч А вы Силы Назарыч
а сынок?
Ч Так точно. Угадали. Митрием Силычем зовусь. А это вот моя половина, Марь
я Карповна. Будемте знакомы напредки.
Машенька, покраснев, заулыбалась и, стараясь скрыть в огромной цветной ш
али

свою беременность, проворковала Долгополову:
Ч Да вы разболокайтесь, пожалуй, да залазьте за стол потрапезовать с нам
и, чем бог послал.
Ч Благодарствуем-с на приглашеньи, Ч и Долгополов важно снял с плеч бо
гатейшую с бобровым воротником чужую шубу, аккуратненько положил её на п
арчевый диван, еще раз покрестился и сел за стол. Ему подали на оловянной т
арелке леща с кашей.
Ч Тятенька не единожды говаривал: сколь годов, говорит, с фабрикантом Тв
ердозадовым торговлю веду, а в глаза-де человека не видал. А вот вы и пожал
овали. И что ж, большая ваша фабрика канатная? Ч И хозяин положил гостю дв
е доли пирога.
Ч А так ежели без хвастовства, первая по городу.
Ч А вот у Лукьянова Никандра Тимофеевича, у того как?
Ч Много гаже-с. И пенька второй сорт. Браку много-с. А я делаю канаты с вере
вками даже против заморских без охулки… Ч Долгополов обсосал жирные по
сле рыбы пальцы и, незаметно закорячив ногу, обтер их о голенище.
Ч Ах, чтой-то вы, Ч заметив это, сказала Машенька и протянула гостю полот
енце:
Ч Вот извольте рушничок.
После пирога с изюмом, после клюквенного киселя с миндальным молоком хоз
яйский сын, сыто рыгнув и приказав жене: «Покличь-ка Ваську», повел гостя
в контору.
Дело при участии кудряша-приказчика Василья быстро завершилось.
Долгополов отобрал по образцам красного товару на две тысячи, дал письме
нное обязательство погасить долг на тысячу рублей веревками своего про
изводства, а на остальную тысячу выдал вексель. Оба документа подписал:

«Города Ржева канатных дел ф
абрикант Абросим Твердозадов».

Помолившись богу, ударили по рукам, на прощанье поцеловались.

6

В ночную пору, когда Долгополов, похрапывая, спал, плеча его коснулась чья
-то крепкая рука.
Ч Восстань, Остафий, Ч тихо, но внушительно сказал старик Титов. Ч Обря
жайся, едем в Рогожскую часовню, соборное бдение у нас тамотко. Велено теб
е быть…
По темной Москве ехали долго. Легким морозцем сковало грязь. Кой-где коле
са тарахтели по деревянному из накатника настилу. Ночная Москва тиха.
Разве-разве какой гуляка прокуралесит с тоскливой песней, пока не свали
тся где-нибудь на куче навоза и, ядрено обругавшись, не заснет. Да у кабако
в то здесь, то там гуднет-расшумится драка с поножовщиной, с диким криком:

«Спасите, режут!»
Опаски ради у старика Титова меж коленями трехфунтовая на веревке гиря,
а в передке у толстозадого кучера-богатыря под рукой безмен. Но, слава бог
у, странствие завершено благополучно.
Рогожская часовня чернела неуклюжей горой. Огней не видно, окна снаружи
закрыты ставнями, чтоб не было блазну людям. Старик Титов постучал трижд
ы в дверь.
Ч Господи Исусе Христе, помилуй нас.
Ч Аминь, Ч ответил изнутри голос, и обитая железом дверь отворилась.
Горело паникадило, топились изразцовые печи, было тепло, душно, пахло вос
ком, ладаном, овчинами. Остафий Долгополов торопливо закрестился и отвес
ил четыре поясных поклона: восседавшему на кресле, спиной к алтарю, лицом
к народу, благообразному седому старику в скуфейке и с лестовкой в руке, з
атем вправо-влево и назад сидевшему на скамьях и на полу народу.
Здесь на ночной совет были собраны надежнейшие старообрядцы, старики.
Ч Друже Остафий! Ч окончив совещание, строгим голосом проговорил, обра
щаясь к Долгополову, раскольничий протопоп Савва. Ч Мы известны, собрал
ся ты в Казань-город по торговым делам своим. Мы радеем о душе твоей и брен
ных телесах твоих.
Долгополов, смутясь, молчал. На византийского письма иконах сияли ризы в
дорогих каменьях. Старцы, шевеля белыми бородами, широко зевали, закрещи
вая рты.
Ч Может статься, Ч снова заговорил Савва, Ч встретишь ты в скитаниях с
воих старца Филарета с Мечетной слободы, что на Иргизе-реке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31