Впрочем, и сам он особо не выделялся. Надел рубашку навыпуск, с короткими рукавами, расписанную узорами на морскую тематику, брюки с эластичным поясом, легкие сандалеты и, хотя по своей комплекции директор СБФиНП был весьма представителен, сейчас ничем не напоминал высокопоставленного чиновника. Не то что Краусс. Этот соответствовал своему положению чиновника средней руки – джинсовый костюм «Левайс», удобная тенниска со свободным воротником, спортивные кроссовки.Скотто, едва взглянув на своего начальника, тут же прикусила губу, чтобы не рассмеяться.– Эй, вашим домашним следовало бы запретить вам надевать эту хламиду, – шумно затараторила она. – А если вдруг на Майами-Бич разразятся суровые зимние холода со снегом и льдом?– Да ладно вам, – смутился Банзер. – Я все искал предлога надеть этот наряд с самого Рождества.– Семьдесят третьего года, – сострил Краусс. Скотто как прорвало. Я тоже больше не мог сдерживаться. Комната затряслась от нашего хохота.– И что же у нас? – спросила она наконец, отсмеявшись.– Рассчитываю, вы поправите меня, если я ошибусь, Гэбби. – Банзер добродушно улыбнулся. – Но вообще-то я из породы тех, кто первым задает вопросы.Он откинулся на спинку стула и внимательно выслушал все, что Скотто рассказала о встрече с Рабиноу.– Если этот человек замаран, – заключил он, – то играет он так, будто наделен этим даром от природы.– Да и ставка тут немалая, – быстренько добавила Скотто и обратилась к Крауссу:– Есть ли новости о «Коппелии»? Они ведь могут стать для Рабиноу вроде удавки.– Ничего нового нет, – доложил шеф оперативного центра. – Нет никаких связей ни с одной из его компаний. По сути дела, как вы, может, и думаете. – Он не докончил и жестом предложил Скотто досказать за него.–.. «Коппелия пейпер продактс» в природе не существует, – выпалила она, – а числится лишь на бумаге.– А как же ее банковский счет, на который перечисляются все переводы? – недовольно проворчал Банзер.– Откуда перечисляются-то?– Мы пока продолжаем выяснять.– И неудивительно, что продолжаете. – Скотто произнесла это по слогам и уселась напротив Банзера.Я же занял место неподалеку от шкафчика со всякими спиртными напитками. Краусс прошел мимо него как-то незаинтересованно и открыл дверцу небольшого холодильника.– Может, кому-то хочется прохладительных напитков?– Давай, что поближе, – поддержал его Банзер.– И мне того же, – прощебетала Скотто.– Катков, а вам что?– Кока-колу, пожалуйста.С ловкостью циркового фокусника Краусс принялся расставлять банки с напитками.– Что же вы все-таки предпочитаете? – спросил он, выстроив их в два ряда на столе.– Одну из ряда А, а другую тоже из ряда А, – бойко ответила Скотто. – Мы либо застукаем Рабиноу с поличным, либо… – Она подцепила пальцем кольцо на крышке банки с пивом и с громким хлопком оторвала заглушку. – …поймаем его, но непременно с поличным.– Вы так уверены? – не удержался я, сбитый с толку ее напором. – Насколько я понял, он считается невиновным, пока деньги не окажутся у него в руках.– Да, это так, – подтвердил Краусс. – И в то же время нет никаких признаков, что он намерен прикоснуться к ним здесь, в Америке.Скотто сердито нахмурилась.– Он может к ним лично вообще нигде не притронуться. Но если хоть немного усложнить ему жизнь, то, как знать, может, он и согласится сотрудничать с нами.– Знаю, что вы не преминете поправить меня, агент Скотто, если я что-нибудь не так скажу, – решился я, увидев, что Банзер вопросительно смотрит на меня, – но какой-то час назад Рабиноу вроде бы сам напрашивался на сотрудничество.– Вы имеете в виду ту чепуху, которую он молол, предлагая беспрепятственно пропустить контейнер на Кубу? – насмешливо спросила Скотто.– Наверное.– Это не тот случай.– Почему же? Мы же следили за контейнером на всем его пути сюда. Можно ведь передать эстафету на следующем отрезке кому-то еще?– Передать-то, конечно, можно. Но сотрудничества здесь никакого не просматривается, вместо него будет тайный сговор – в самом откровенном уголовном смысле.– Вы играете со мной в словесные игры, Скотто. Скажите прямо, вы хотите выяснить, в чьи руки приплывут деньги?– Да ну тебя в задницу. Разумеется, хочу.– Вот и хорошо. В таком случае сама пойдешь в задницу, если они поплывут в Россию.Банзер и Краусс переглянулись.– А ведь вы правы. Так куда же они все-таки поплывут? – не выдержал Краусс.– А куда легче плыть. Боюсь, ваша коллега либо не хочет, либо не может этого предусмотреть.– А ты можешь? – взорвалась Скотто, грозно надвигаясь на меня.– Еще как, и с радостью прослежу, куда именно они направляются. Когда я только влез в эту заварушку, то думал, что она как-то связана с вывозом денег из России.– С утечкой капиталов, – уточнил Банзер.– Да, с ней. Но я ошибался. Все обстоит как раз наоборот. Дело не в оттоке, а в притоке денег. Россия очень нуждается в твердой валюте. У крупных компаний и главарей уголовных группировок она есть. Но, спасибо вашим сотрудникам, традиционные пути отмывания грязных денег – телеграфные переводы, всякие там чеки на предъявителя, анонимные банковские счета и тому подобное – становятся все более и более ненадежными. Следовательно, требуются новые…– Какой же вы умница, Катков, что указали это нам, несмышленышам, – не выдержала Скотто.– Помолчи, Гэбби, – резко одернул ее Банзер, – дай ему докончить мысль.– По моему разумению, им нужен новый механизм отмывания денег, и Рабиноу, видимо, держит в руках ключ от него. Он научен горьким опытом и полон радужных надежд на будущее, к тому же на старости лет воспылал лояльностью к матери-родине. Что он решил сделать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129