Я всего-навсего…– Не называй меня Николашей, ты, подонок! – взорвался я и, вытащив из-под куртки пистолет, подскочил к нему, трясясь от гнева. – Да ведь все эти годы ты был стукачом на службе у этого проклятого КГБ!– КГБ? Нет! Да ты что, обалдел? – словно в истерике выкрикнул он, отскакивая назад. – Никогда я им не был. Ты ничего не понимаешь. Послушай, я…– Гребаный врун! Да я твою башку расколочу и мозги размажу по всей конюшне!Юрий отшатнулся к стенке. Я направил пистолет ему в голову, заставив его покорячиться немного, прежде чем нажму на курок. Блеснула сине-оранжевая вспышка. Раздался звучный удар. Пуля просвистела около его уха, продырявив стенку.Юрий в ужасе вскрикнул. Он обезумел, как загнанная в угол крыса. Я прицелился и выстрелил еще раз, чуть повыше его головы. Бах! Только щепки полетели. Он весь съежился, теряя голову от страха.– Больше не буду стрелять. Может, выбью дурь из твоей башки таким вот образом, – угрожающе проревел я и, перехватив поудобнее пистолет, хотел огреть его рукояткой.Он успел схватить меня за запястье одной рукой, а другой нанес сильный встречный удар. Пистолет выскочил у меня из руки и отлетел в сторону. Мы сцепились и закувыркались на полу, стараясь дотянуться до него. Я уже чуть было не схватил его, но Юрий оказался проворнее и выбил пистолет у меня из руки. Мы одновременно вскочили на ноги. Он отпрянул назад и направил пистолет на меня.– А теперь остынь и слушай, что я буду говорить, черт тебя подери! – выкрикнул он, заглатывая воздух, словно рыба, вытащенная из воды. – Я патриот, чтоб ты знал. Меня волнует судьба России не меньше, чем тебя.– Не ври, дерьмо вонючее!– Послушай, черт бы тебя побрал! Я всю свою жизнь положил на то, чтобы свергнуть коммунизм, и ты это прекрасно знаешь. Теперь у нас есть шанс покончить с ним раз и навсегда, но на это нужны деньги, огромные деньги.– А ты знаешь, что это за деньги?– Ну, этот вопрос меньше всего меня волнует.– Значит, тебе хочется, чтобы наши отрасли народного хозяйства попали в грязные лапы преступных американских синдикатов?– Они привозят в нашу страну деньги, Николай. А здесь их перехватывают русские мафиози.– Не надо нам таких грязных подачек, черт бы тебя подрал! Соединенные Штаты уже отстегнули нам полтора миллиарда долларов. Страны «Большой семерки» вскоре тоже…– Ах, скажите, пожалуйста. Не будь таким наивным дурачком. Будет ли у нас коммунистическое, или фашистское, или демократическое правительство – все равно правительство останется российским, а это бездонная бюрократическая трясина, которая засасывает всех и вся на своем пути. Ни копейки из этих подачек народу не достанется.– А из этой достанется?! – в сердцах воскликнул я, показывая на контейнер.– Да, достанется. До этих денег система не дотянется. Я намерен раздать их мелким бизнесменам, производителям, предпринимателям. По своей работе в министерстве я могу получать данные о благосостоянии людей, Николай. Немало часов провел я за анализом этих данных и на их основе составил списки граждан, которые с пользой израсходуют эти деньги. Я не собираюсь давать деньги взаймы, это будут субсидии на закупку оборудования, сырья, на создание рабочих мест и на закупку продовольствия, чтобы на столах у трудяг не переводилось бы мясо, а в хлебницах – хлеб. Эти деньги должны послужить гарантом того, что средний российский гражданин не предаст идеи демократии, пока наша подорванная экономика выбирается из разрухи.Я остолбенел. Вот уж никак не ожидал, что мне придется оправдываться, но все же пришлось сказать:– Юра, может, я и ошибаюсь, но ведь эти деньги принадлежат Рабиноу. Он инвестирует их в нашу систему распределения.Юрий лишь улыбнулся по-хитрому и небрежно бросил:– Сам он тоже так считал.И вот разрозненные кусочки фактов, наблюдений, умозаключений заняли свои места, составили целостную картину, хотя еще неустоявшуюся и колеблющуюся на весу. Мы не прихлопнули минувшим вечером клуб «Парадиз» со всеми его посетителями и обслуживающим персоналом совсем не потому, что Баркин и Рабиноу вели себя уверенно и не проявляли беспокойства. Они вовсе не отмечали удачную операцию – у них были поминки по пропавшему контейнеру с деньгами. Их нахальное поведение и самоуверенность были не упоением победой, а горькой иронией над своим поражением. Если бы их не оставили в дураках, победа обернулась бы для них тем, что их с поличным накрыл Шевченко.– Так ты, выходит, облапошил его?Юрий еще раз удовлетворенно улыбнулся.– Не облапошил, а использовал втемную, так будет точнее. Он ведь хотел помочь России, пожертвовал бескорыстно миллиард восемьсот миллионов долларов. По нынешнему обменному курсу это чуть меньше половины стоимости всех приватизационных ваучеров, выпущенных правительством для населения. Разумеется, Рабиноу не сумел бы так умно распорядиться этими деньгами, как это сделал намедни наш доблестный офицер милиции, кинув деньги в огонь, как ты считаешь? Ну, поскольку уж мы о нем заговорили, – Юрий довольно ухмыльнулся, – то я скорблю по поводу этих денег не меньше, чем он.– Это ты про Годунова вспомнил?Юрий кивнул в ответ.– Да без него ничего не вышло бы.– Не верится, что ты сговорился и вступил в сделку с этим остолопом.– Это точно, он остолоп чистейшей воды. Не забывай и про его дружбу с «Правдой».– С Древним, что ли?Юрий снова улыбнулся.Я весь содрогнулся от отвращения. Затем перевел взгляд на пистолет в руке Юрия.– Он тоже не из разряда тех, кого я уважаю, – согласился Юрий. – Но я пошел бы на сделку с самим дьяволом, если бы это дало нам время. Ты помнишь, какой день сегодня?– Да вроде суббота, так ведь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129