Гостиная была отделана в итальянском стиле, вышедшем из моды уже во времена восьмой графини Грейстоун, и тогда же подновлена.— Благодарю вас, сэр Элфрид. Я рада, что он вам понравился, — ответила Элисса, довольная тем, как проходит вечер. Конечно, изрядная доля его успеха принадлежала Майлсу Сент-Олдфорду. За ужином он развлекал общество остроумными светскими историями и рассказами о своих путешествиях — по-видимому, маркиз успел побывать решительно всюду и изведать все.— Чудесная картина, — заметил ее гость, привлекал внимание Элиссы к огромному пейзажу на стене. — Очень напоминает вид аббатства.— Она называется «Аббатство Грейстоун. Вид дома, садов и парка». Каналетто написал ее в 1748 году для шестого эрла Грейстоунского, — объяснила Злисса.— Шестой эрл приходится вам…Элисса задумалась. Вычисления всегда давались ей с трудом.— Моим пра-пра-пра-прадедушкой.Сэр Элфрид казался изумленным.— Все эрлы Грейстоунские оставили, память о себе. Вся их история запечатлена на стенах этого великолепного и величественного дома, — он тяжело вздохнул. — Я сожалею, что не посетил аббатство, пока был жив ваш отец. Леди Чабб и я с прискорбием услышали о его преждевременной кончине, а также о кончине вашей матушки. Примите наши искренние соболезнования, леди Элисса.— Благодарю вас, сэр Элфрид.— Я часто представлял себе, как сижу в библиотеке, обсуждая с лордом Грейстоуном историю этих мест…— Уверена, отец был бы рад возможности побеседовать с вами.— Как любезно было с вашей стороны упомянуть об этом! Удивительно любезно… Мне жаль только, что мой сын, Эдвард, не смог приехать с нами. Он путешествует по Италии в обществе младшего сына герцога Б.— Да, леди Чабб упоминала об этом за ужином.— Вы правы. — Сэр Элфрид указал на огромное инкрустированное панно над камином. — Если не ошибаюсь, это фамильный герб?— Да, действительно.— Не могли бы вы объяснить мне его содержание?— Разумеется. — Если сэр Элфрид действительно хотел поподробнее узнать о гербе, Элисса была только рада дать ему объяснения. — Герб разделен на четыре квадратных поля. В первом изображен лев, подобный льву на гербе Ричарда Львиное Сердце.— «Кер де Лион», — пробормотал по-французски сэр Элфрид.— Предположительно, нашим давним предком был один из тех пэров, которые последовали за Ричардом в Святую землю во время третьего крестового похода, чтобы осуществить клятву этого короля и освободить Иерусалим.— Удивительно!— Во втором квадрате изображен белый цветок, ныне не существующий в природе; в третьем — перевитый цветами крест, а в четвертом — наш фамильный девиз «Vincit omnia veritas».— Истина всегда победит, — перевел веселый женский голос, раздавшийся за ее спиной.Оба обернулись. Позади стояла леди Чабб. Одетая в модное шелковое лиловое платье — цвет, который придавал фиолетовый оттенок ее темным глазам и оттенялся роскошными каштановыми волосами — она выглядела изумительно.Леди Чабб приятно улыбнулась, однако улыбка не тронула ее глаз.— Вы верите, что истина всегда побеждает, леди Элисса?— Да, верю.Элисса почувствовала, что в этом вопросе прозвучало нечто более значительное, чем просто праздное любопытство; ей только не хватало опыта, чтобы понять, что именно это было.Леди Кэролайн Чабб просунула узкую гибкую руку под локоть сэра Элфрида и притянула его к себе.— Мне необходимо на несколько минут похитить у вас моего мужа. Похоже, доктор Симт хотел бы задать сэру Элфриду несколько вопросов на тему истории.— Пожалуйста, — вежливо ответила Элисса. Обнаружив, что осталась одна, она повернулась и взглянула на панно над камином. Как жаль, что ее любимую картину Каналетто повесили в кабинете! На ней был изображен вид Венеции — палаццо, каналы, гондолы, гондольеры и венецианцы.— Фунт за ваши мысли, — прозвучал рядом знакомый мужской голос.Майлс Сент-Олдфорд остановился около Элиссы с бокалом бренди в руке.— Целый фунт, милорд? Мне казалось, обычно говорят «пенни».— Что поделать, инфляция!Она состроила гримасу.— Откровенно говоря, не верится, что мои мысли достойны хотя бы пенни.— Берусь судить об этом.— Я размышляла о Каналетто. — Элисса указала на картину.— А!— И это привело меня к мыслям о Гете, — продолжала она.Он нахмурился.— Как это вам удалось от итальянского живописца перейти к немецкому поэту?— Моя любимая картина Каналетто «Венеция. Палаццо, гондола и вид с моста» висит в кабинете, напротив моего стола, — попыталась объяснить Элисса. — Поэтому я задумалась о Венеции, и это привело меня к размышлениям о двух книгах совершенно различного характера, но одного и того же автора — «Венецианские эпиграммы» и «Итальянское путешествие»…— Иоганна Вольфганга фон Гете, — заключил он.Она захлопала в ладоши.— Вот именно. Видите — от Каналетто прямо к Гете.— Думаю, я начинаю понимать… — заявил маркиз с многозначительным видом.— Что вы начинаете понимать, милорд?— То, как вы мыслите, миледи. — Улыбка открыла ослепительно-белую полоску зубов.— Спасибо вам за то, что вы развлекали нас чудесными историями за ужином. — Элисса поспешила сменить тему.— Не стоит благодарности. Это самое меньшее, чем я мог отплатить вам за три моих излюбленных блюда.— А это было меньшее, что могли сделать для вас мы. Часто я обнаруживаю, что совершенно не представляю, как вести себя в той или иной ситуации. — Она еле слышно вздохнула.— Вы кажетесь мне очень начитанной особой.— Если разговор идет о книгах по истории или о моем саду — да, какое-то время я способна поддерживать его. Но я никогда не сумею быть такой остроумной и блистательной, как леди Чабб, — оба взглянули на сборище возле дивана в стиле Луи XIV.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77