– Я мог бы также представить вам список моих бессчетных прегрешений перед вами, но боюсь, он окажется столь велик, что моей жизни не хватит на одно только перечисление. Мне остается лишь молить вас о прощении. – Договорив, он взглянул сначала на Эдварда, потом на Джулию.
– Я уже простила вас, сэр Перран, – тихо сказала Джулия.
– Даже… – неуверенно начал он, – даже несмотря на ту роль, которую я сыграл в трагической судьбе вашего отца? – Последние слова прозвучали неожиданно резко, будто он произносил обвинительную речь на суде.
Джулия отвела от него взгляд и стала смотреть на подол своего белого платья, расшитый нежно-голубыми колокольчиками. Воспоминание об отце наполнило ее сердце печалью. Наконец она сказала:
– Он был игрок. За то, какую выгоду лично вы извлекли для себя из его наихудшего порока, вам отвечать перед своей совестью. Но я прекрасно понимаю, что и без ваших усилий его жизнь могла бы окончиться точно так же. Только мама могла держать его в руках. Когда ее не стало, его уже ничто не привязывало к этой жизни. Так что, – она улыбнулась и взглянула сэру Перрану прямо в глаза, – вам придется самому замаливать свои грехи перед Господом.
– Да, пожалуй. – Печально кивнув, он, как показалось Джулии, еще больше поник под грузом, который ему предстояло теперь нести до конца жизни. Впрочем, он тут же как будто взял себя в руки, расправил плечи и обернулся к сыну.
– Что касается тебя, Эдвард, то я наконец занялся кое-какими вопросами, которые мне следовало решить уже давным-давно. Ты и твои потомки назначены наследниками моих земель и всего состояния. Дня через два мистер Ледок подвезет тебе все необходимые бумаги, их надо будет подписать. Я понимаю, что, причинив тебе столько зла, я вряд ли могу рассчитывать на твое прощение. – Тут его голос дрогнул, а глаза опять наполнились слезами. – Поэтому… да хранит тебя Господь.
Он развернулся и пошел к двери, не хромая и не опираясь на трость, потому что у него больше не было трости.
Хотя Аннабелла с Каролиной бросали на Джулию красноречивые взоры, словно умоляя задержать сэра Перрана, она молчала и даже не смотрела на своего бывшего мужа. Сейчас она видела только Эдварда и пыталась поймать его взгляд. Когда наконец ей это удалось, она прочла в нем столько всего, что случившееся через секунду совсем не удивило ее.
Когда сэр Перран уже подходил к двери, Эдвард наконец встал с дивана и окликнул его:
– Отец!.. Может быть, выпьем по бокалу хереса?
Каролина ахнула и зажала рот рукой, Аннабелла издала какой-то нечленораздельный звук. Когда Эдвард двинулся навстречу отцу, Джулия медленно поднялась со стула, и на ее ресницах заблестели слезы, так что ей опять пришлось прибегнуть к носовому платку. Каролина с Аннабеллой тоже встали и, подойдя к старшей сестре, обняли ее за талию.
– Сэр Перран стал совсем другой, – прошептала Аннабелла. – Когда он приехал к нам на Аппер-Брук-стрит, мы его просто не узнали.
– Думаю, он был таким всегда… в глубине души, – тихо ответила Джулия. – Наверное, все эти годы он выдавал себя за кого-то другого и только теперь стал самим собой.
Эдварду казалось, что каждый следующий шаг возвращает его на пять лет назад. Подходя к двери, он был уже не взрослым мужчиной, а мальчиком, который впервые видит своего отца. В последние недели он много думал о случившемся и был убежден, что никогда не сможет простить сэра Перрана по-настоящему. Но сегодня, когда Эдвард взглянул в эти серые страдающие глаза, полные искреннего раскаяния, что-то, видимо, сдвинулось в его душе, и все прошлые обиды предстали перед ним в каком-то новом свете… Да, теперь он мог простить сэра Перрана Блэкторна. Сделав последний шаг, он обнял его и прижал к своей груди.
– Сын мой!.. – пробормотал сэр Перран.
Позже, когда они все впятером, с бокалами хереса и лимонада в руках, сидели вокруг большого блюда с фруктами и Джулия рассказывала Аннабелле о том, что происходило в Брюсселе в день великого сражения, ею вдруг овладела столь неожиданная тревога, что она прервала себя посередине фразы.
– Где Элизабет? Вы мне так ничего и не сказали. Почему она не приехала? Она что, больна? – Увидев, в какое смущение ее вопросы повергли Аннабеллу, Каролину и сэра Перрана, она забеспокоилась еще больше. – О Боже! – пробормотала она. – Говорите же, что случилось!
– Джулия, – начала Аннабелла, покусывая губу. – Элизабет уехала в Италию. Мы не хотели тебе говорить, чтобы не огорчать сразу. Она все-таки решила, что должна вызволить своего друга.
Джулия смотрела на Аннабеллу, словно не веря.
– И что, она хочет оттуда перебраться в Северную Африку? К диким племенам?
Аннабелла и Каролина молча кивнули.
– Вы знали об этом? – спросила Джулия, оборачиваясь к сэру Перрану.
Он покачал головой.
– Когда я вернулся в Лондон, она уже неделю как уехала. Боюсь, что все мы тут совершенно бессильны.
У Джулии все вдруг поплыло перед глазами. В первую минуту она готова была сделать что угодно, сдвинуть гору, чтобы только вернуть любимую сестру и оградить ее от опасности. Но порыв этот быстро прошел, и на смену ему явилось понимание того, что Лиззи уже не ребенок и что принятое ею решение не вправе отменить никто, ни из каких благих побуждений. Поэтому вместо того, чтобы пытаться двигать гору, она извинилась и направилась в свою спальню. Тут она достала из шкатулки мамино кольцо с изумрудом и немного подержала его на ладони. Она уже знала, как поступит.
Вернувшись в гостиную, она вручила кольцо сэру Перрану и попросила немедленно переслать его Элизабет. На лице сэра Перрана отобразилось такое изумление, что она невольно улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135