Так что пусть себе бежит.
С этими словами Элизабет неторопливо двинулась в сторону игравшего на хорах оркестра, чуть покачивая на ходу нежно-голубым шелковым подолом.
Ее походка была так легка, а улыбка так победоносна, что за нею тут же потянулся шлейф из нескольких молодых людей. При всей смелости своих высказываний, Элизабет неизменно пользовалась успехом на балах и вечерах.
Джулия перевела взгляд на графиню Ховарт, с которой почти не была знакома, и некоторое время любовалась изяществом ее движений. Из всех присутствующих дам она была обладательницей наивысшего титула, а потому всегда удостаивалась чести танцевать первый менуэт в паре с распорядителем бала. Лиловое шелковое платье графини и строгий черно-белый наряд распорядителя идеально вписывались в торжественное убранство Дома балов и собраний.
Сводчатые потолки бальной залы, украшенные фестонами, лепными венками и гирляндами, возносились футов на сорок над вощеным полом. Верхнюю часть стены опоясывал стройный ряд коринфских колонн, не менее двенадцати футов высотой. Однажды Джулия пересчитала колонны: их оказалось сорок. Вдоль стен тянулись ряды стульев, на которых сидели аристократы, местные и приезжие. На дамах были высоко подпоясанные «ампирные» платья всех цветов радуги, на мужчинах – строгие черные или белые фраки и облегающие бриджи. Несколько офицеров, только что приехавших с континента, выделялись среди гостей яркими сине-красными мундирами с серебряными или золотыми галунами. Сегодня они были героями дня: ведь Франция наконец-то избавилась от Наполеона, и корсиканцу придется отныне прозябать на маленьком островке в Средиземном море.
Пока одинокая пара чинно и плавно двигалась посреди зала, а цветные веера обвевали лица дам, разговоры вдоль стен, словно подчиняясь ритму менуэта, звучали приглушенно и неторопливо. Джулии нравилось местное общество с его размеренной благопристойностью. В последние два года, когда губительные пристрастия отца проявились в полной мере, Джулия стала гораздо больше ценить привычный порядок, которому прежде не придавала особого значения. Что бы ни случилось, какие бы сюрпризы ни готовил ей завтрашний день, всегда оставалась надежда на то, что неизменный уклад городской жизни поможет ей сохранить спокойствие и ясность мысли.
Ах, если бы не страсть к картам, которой так безоглядно отдался отец после маминой смерти! Горло Джулии сжалось от волнения, но она тут же одернула себя. Довольно! Еще не хватало предаваться отчаянию посреди бальной залы.
И все же, где лорд Питер?..
Джулия наконец двинулась с места и, пройдя немного вдоль стены, опустилась на свободный стул рядом со своей подругой Мэри Браун. Мэри при виде ее оживилась и, прикрывшись расписным веером с изображением плывущего через реку парома, начала над нею подтрунивать.
– Как ты хороша в мокром муслине, – зашептала она. – А румяна – просто прелесть! Ты сразишь лорда Питера наповал.
Мэри была очень бойкая молодая особа, чуть пониже Джулии ростом. Ее коротко остриженные, как у Каролины Лэм – известной подруги лорда Байрона, – каштановые волосы непокорными завитками ложились на щеки и лоб, и это очень шло к ее живой, своевольной натуре. В карих глазах Мэри постоянно мерцали озорные искорки. Джулия ценила ее общество.
– Ты просто золото, а не подруга, – с преувеличенной любезностью отозвалась она. – Всегда умеешь напомнить мне именно то, что я желала бы забыть.
– Ах, не глупи! Я заметила румяна лишь потому, что сама же советовала тебе их наложить. Пока ты стояла у двери, я несколько минут тебя разглядывала – пыталась понять, послушалась ты меня или нет. И только теперь, когда ты сидишь на соседнем стуле, я наконец вижу, что послушалась. Так что, – Мэри неожиданно прыснула, – нечего дуться на меня, как мышь на крупу. Ты неотразима, как всегда.
Джулия вздохнула с заметным облегчением.
– Значит, мои румяна все-таки не так бросаются в глаза? А то я уже сама себе начала казаться артисточкой с Друри-лейн.
– Ну и напрасно, – шепотом возразила Мэри. – По правде говоря, никакие румяна тебе вовсе не нужны. Ты у нас признанная первая красавица. Ума не приложу, для чего тебе нужны все эти ухищрения? Прельщать лорда Питера? Но помилуй, он ведь и так влюблен в тебя по уши, и ему давно бы уже следовало просить твоей руки. Где бы вы ни встретились – на балу, в концерте или в Лечебном зале на водах, – он буквально ходит за тобой по пятам. Нет, Джулия, что ни говори, но тут есть какая-то тайна!
Последние слова немало смутили Джулию. Ей очень хотелось выложить подруге все как есть – что лорд Питер скорее всего воздерживается от предложения потому, что наслышан о делах ее отца, – однако она все-таки сдержалась. Да, назови она сейчас цифру, до которой выросли долги лорда Делабоула, Мэри, пожалуй, была бы в шоке.
– Тайна тут, может, и есть, – сдержанно заметила Джулия. – Но ты, насколько я понимаю, уверена, что лорд Питер уже очарован мною, я же, признаться, в этом сомневаюсь.
– Да его сердце уже принадлежит тебе! – воскликнула Мэри.
Сердце – возможно, подумала Джулия и перевела взгляд на середину залы, где графиня Ховарт с распорядителем все еще танцевали мазурку, но не рука.
В душе ее опять зашевелился страх, и она крепче сцепила лежавшие на коленях руки. А что, если он так и не соберется cделать ей предложение?
Незаметно опустив одну руку вниз, Джулия нащупала шов нижней сорочки, где в потайном кармане лежала маленькая табакерка. Сквозь влажную ткань Джулия легонько погладила пальцем эмалевый узор на крышке. В табакерке было кольцо леди Делабоул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135