От неприятных воспоминаний горло Эдварда болезненно сжалось. Он очень любил свою мать, но никогда не понимал ее сложных взаимоотношений с дядей. При одном упоминании имени сэра Перрана она вздрагивала, как от громкого звука, и ее лицо делалось каким-то отрешенным. Иногда – когда ей казалось, что никто не видит, – она улыбалась, иногда почему-то выходила из комнаты. Однажды Эдвард тайком пошел за нею следом и, словно в отместку за любопытство, получил сильнейшее потрясение: войдя в спальню, она с рыданиями упала на колени около своей кровати. После этого он начал подозревать, что, возможно, она когда-то по-настоящему любила сэра Перрана. Он, разумеется, и раньше знал, что ей пришлось выбирать между двумя братьями, но теперь ему стало казаться, что она жалеет о сделанном тогда выборе, – а это, считал он, оскорбительно для отца.
Увы, после ее смерти глава под названием «сэр Перран Блэкторн» оказалась вырвана из книги жизни Эдварда Блэкторна, а он так и не узнал, что в ней было.
Кто из них погибнет в поединке, кто останется в живых – этого он не знал. Он знал другое – сегодня он нарушит данную матери клятву. Если повезет, он убьет сэра Перрана и отомстит ему за все: за мать, за отца, за то, что он отнял у него Джулию – и теперь та, которую он мечтал назвать своей женой, была ему лишь любовницей. Да, он постарается не промахнуться. Как, впрочем, и сэр Перран.
Продолжая с досадой вертеть в руках пистолет, он заметил, что ствол уже остыл, и передал оружие маркизу. Маркиз тотчас принялся затравливать его порохом.
Глядя на палые листья, Блэкторн чувствовал, как необъяснимая тревога нарастает в нем. Мама, сэр Перран, отец. Какая-то смутная мысль шевельнулась в глубине его сознания. Мама, сэр Перран, отец.
Он нахмурился, пытаясь отогнать волнение.
Через несколько минут вдали послышалось звяканье колокольчиков, и вскоре великолепная черно-красная карета с гербом сэра Перрана подкатила и встала рядом с ними. Не погашенные еще ночные фонари придавали ей несколько призрачный вид. Когда сэр Перран, весь в черном с головы до пят, в широком и длинном черном плаще появился на подножке, Блэкторн встал, чтобы встретить противника. В жидком утреннем свете лицо баронета казалось совершенно спокойным. Блэкторн не заметил ни малейших признаков волнения: никаких гримас, ужимок, нервического подергивания глаз, губ или щек. По всей видимости, баронет не сомневался в успехе.
Это почему-то особенно разозлило Блэкторна, и он резким движением плеча откинул полу своего черного плаща. Плащ был подбит алым шелком, и это яркое, бьющее в глаза пятно должно было поколебать самоуверенность баронета и тем самым ослабить твердость его руки. Все прошлые обиды, когда-либо нанесенные баронетом матери Блэкторна и ему самому, вдруг словно заново вскипели в его крови. Этот человек был жесток к его матери и обманул Джулию; в нем не было сердца и не было понятия о чести; он должен был умереть.
Вскоре все должные формальности были соблюдены: секунданты предложили противникам помириться, те ответили отказом; пистолеты были заряжены и внимательно осмотрены обоими дуэлянтами. Сэр Перран и майор Блэкторн встали спиной друг к другу, и Эдвард, держа пистолет дулом вверх, начал отсчитывать шаги. Один. Два. Три. На десятом кого-то из противников ждала смерть.
Звук подъезжающего экипажа заставил Блэкторна бросить взгляд на дорогу, но он продолжал считать.
Восемь. Девять. В тумане прорисовались бегущие лошади, потом стали видны очертания экипажа. Как некстати, черт бы его побрал!
Десять. Противники одновременно повернулись друг к другу. Блэкторн начал медленно опускать дуло пистолета, однако в эту самую минуту экипаж неожиданно свернул с дороги и, проехав чуть вперед, остановился между дуэлянтами.
* * *
Спустившись с подножки, Джулия неловко упала на колени, потому что ее шелковая мантилья зацепилась за дверцу экипажа.
– Джулия! – Опустив пистолет, Блэкторн поспешил к ней. – Какого черта?.. Что тебе тут нужно?
– Эдвард!.. Ты не можешь стреляться с сэром Перраном.
– Ошибаешься! Я могу и… я должен с ним стреляться.
– Это невозможно! – воскликнула она. – Ты не все знаешь!..
– Джулия! – раздался рядом резкий окрик сэра Перрана. – Сейчас же садитесь обратно в экипаж и возвращайтесь к леди Тревонанс. Вам тут нечего делать. Мы как-нибудь разберемся без вас.
Лорд Тревонанс тоже подошел к Джулии и взял ее под руку.
– Пойдемте, я провожу вас. Полагаю, вам должно быть понятно, что тут вы уже ничего не сделаете.
– Оставьте меня! – она вырвала у него свою руку и обернулась к Эдварду. – Ты не посмеешь выстрелить в сэра Перрана, слышишь? И никакие «вопросы чести»…
– Я вижу, ты очень беспокоишься за своего супруга? – нахмурясь, перебил ее Эдвард. – Довольно. Ты уже решила свою судьбу, так позволь мне решить мою так, как я считаю правильным.
Он повернулся к ней спиной, но она, удержав его за руку, забежала вперед него и заглянула в глаза.
– Ты не понял меня, – торопливо проговорила она. – Раньше я сомневалась, но теперь знаю точно: сэр Перран не дядя тебе!..
Серые глаза Эдварда холодно сощурились.
– Не дядя? А кто же он мне, по-твоему?
– Недавно моя сестра случайно слышала разговор между леди Тревонанс и леди Каупер… Так вот: сэр Перран – твой отец. Не дядя, а отец, понимаешь? Отец!
Блэкторн смотрел на нее без всякого выражения. Мысли у него в голове вдруг начали метаться и кружиться, как осенние листья на ветру, и он почувствовал, что, пока они не улягутся, он не сможет сдвинуться с места и не выдавит из себя ни звука. Вот опустился на землю один листок, за ним второй, третий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135