Я вижу на три порядка ниже
инфракрасного и на четыре выше ультрафиолетового излучения. Я могу слышать
радиоволны. Я могу передвигаться под водой. Я могу летать в безвоздушном
пространстве - в космосе. Вместо кости в моем указательном пальце
находится приспособление типа лазера. У меня еще множество других
возможностей. Источник энергии - энергоблок, расположенный в грудной
клетке.
Беран с минуту молчал, потом робко спросил:
- А когда мы прибудем на Брейкнесс, вы меня тоже модифицируете?
Палафокс оценивающе рассматривал Берана - как бы в свете этой новой
идеи.
- Если ты в точности будешь выполнять все мои указания, то, должно
быть, да.
- Что я должен делать?
- Пока тебе не следует об этом беспокоиться.
Беран подошел к левому борту и выглянул в иллюминатор, но не увидел
ничего, кроме стремительно бегущих серых и черных полос.
- Скоро мы достигнем Брейкнесса?
- Уже недолго осталось. Отойди от иллюминатора. Глядеть в
подпространство вредно - это повредит восприимчивому мозгу.
Индикаторы на контрольной панели вибрировали и вспыхивали - и вот
корабль дал резкий крен.
Палафокс поднялся наверх и поглядел сквозь смотровой купол.
- Вот мы и на Брейкнессе!
Беран, приподнявшись на цыпочки, увидел серый безотрадный пейзаж,
освещенный маленьким белым солнцем. Корабль скользнул в нижние слои
атмосферы - и мир приобрел более ясные очертания. Беран увидел
невообразимо огромные горы, скальные когти высотой миль в сорок, покрытые
льдом и снегом, вершины которых были окутаны испарениями. Корабль
скользнул над серо-зеленым океаном, усеянным островками плавающих
водорослей, затем снова полетел над скалами. Сейчас они медленно
спускались в долину со скальными склонами, дно которой было скрыто мраком
и туманом. Скалистый уклон перед ними был покрыт какой-то серо-белой
коркой. Корабль снизился, и корка оказалась небольшим городом, лепящимся к
подножью горы. Постройки были низенькие, сплошь из лавовых пород вроде
туфа, с коричнево-красными кровлями, некоторые из них соединялись между
собой и свисали с утесов, словно цепочки. Все выглядело уныло и не слишком
впечатляюще.
- И это Брейкнесс? - спросил Беран.
- Это Брейкнесский Институт, - сказал Палафокс.
Беран был порядком разочарован:
- Я ожидал другого...
- Мы не любим претенциозности, - заметил Палафокс, - и, в конце
концов, Магистров совсем немного и мы очень редко видимся.
Беран заговорил было, но смутился, чувствуя, что он затронул
чувствительную струнку. Он спросил осторожно:
- Ваши сыновья живут с вами?
- Нет, - коротко ответил Палафокс, - но, естественно, они посещают
Институт.
Лодка медленно снизилась. Индикаторы на контрольной панели мигали и
прыгали как живые.
Беран оглядел глубокое ущелье, вспомнил зеленые поля и голубые океаны
родины - и вздрогнул.
- Когда я вернусь на Пао? - спросил он в волнении.
Палафокс явно думал совсем о другом и ответил небрежно:
- Когда позволят обстоятельства.
- Но скоро ли это будет?
Палафокс глянул на мальчика сверху вниз:
- Ты хочешь быть Панархом Пао?
- Да, - решительно сказал Беран, - если меня модифицируют.
- Может быть, твои желания исполнятся. Но ты должен помнить, что тот,
кто берет, должен отдавать.
- Что я должен отдать?
- Это мы обсудим позже.
- Бустамонте не будет мне рад, - грустно сказал Беран. - Я думаю, что
он тоже хочет быть Панархом.
Палафокс засмеялся:
- У Бустамонте крупные неприятности. Радуйся, что ему, а не тебе
приходится расхлебывать эту кашу.

7
Да, у Бустамонте были большие неприятности. Его мечты о величии
лопнули, как мыльный пузырь. Вместо того, чтобы править восемью
континентами Пао и двором в Эйльянре, он оказался господином лишь дюжины
мамаронов, трех наименее любимых наложниц и дюжины недовольных чиновников
судейского звания. Его королевством стала отдаленная деревушка, ютящаяся
на размытых дождем болотах Нонаманда, дворцом - таверна. Бустамонте
пользовался этими привилегиями лишь с молчаливого согласия Брумбо,
которые, наслаждаясь плодами своей победы, не ощущали пока желания найти
Бустамонте и уничтожить его.
Прошел месяц. Раздражение Бустамонте усиливалось. Он колотил
наложниц, поносил своих спутников. Пастухи стали избегать этой деревни;
владелец ночлежки и деревенские жители день ото дня становились все
молчаливее, пока однажды утром Бустамонте, проснувшись, не обнаружил
деревню покинутой. Даже стада ушли с вересковых лугов.
Бустамонте снарядил половину своей стражи в поход за пищей, но они
так и не возвратились. Министры в открытую строили планы возвращения в
более гостеприимные условия. Бустамонте спорил и обещал, но мозг паонитов
плохо поддавался такого рода убеждениям.
И вот однажды хмурым утром удрали последние нейтралоиды. Наложницы не
дали уговорить себя на побег, и сидели, сбившись в кучку, сопя и хлюпая
носами от холода. Все утро до полудня моросил противный дождик, таверна
насквозь отсырела. Бустамонте приказал Эсту Коэлло, Министру
Трансконтинентального Транспорта, развести в камине огонь, но Коэлло был
не в настроении - ему надоело раболепствовать перед Бустамонте. Страсти
закипели, чувства вырвались наружу, и вот уже вся группа министров гуськом
вышла под дождь и направилась на побережье в порт Спирианте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54