- Никакая тренировка не даст вам необходимого боевого духа.
Бустамонте сердито глянул на него:
- Тогда боевой дух должен прийти извне!
Палафокс обнажил в улыбке зубы. Он выпрямился в своем кресле:
- Наконец-то мы перешли к сути дела!
Бустамонте был озадачен внезапной переменой в собеседнике. Палафокс
продолжал:
- Мы должны каким-то образом сделать сговорчивых паонитов настоящими
воинами. Как мы можем этого добиться? Очевидно, изменив их природу. Они
должны утратить пассивность и легкость приспособляемости к трудностям и
невзгодам. Они должны обрести свирепость, гордость и дух противоборства.
Вы согласны?
Бустамонте помешкал:
- Возможно, вы правы.
- Но это потребует не одного дня, вы сами понимаете. Изменения в
психологии расы - сложнейший процесс.
Бустамонте почувствовал укол подозрительности. В голосе Палафокса
слышалась натянутость - усилие казаться небрежным.
- Если вы хотите истинной военной мощи, - сказал Палафокс, - более
легкой дороги нет. Это единственное средство.
Бустамонте выглянул из окна, оглядел Реку Ветров.
- И вы думаете, что эту боевую мощь можно создать?
- Несомненно.
- И сколько времени может на это потребоваться?
- Двадцать лет, чуть больше или чуть меньше.
- Двадцать лет!
Бустамонте молчал несколько минут.
- Я должен это обдумать. - Он вскочил на ноги и заходил взад-вперед
по комнате, встряхивая руками, будто бы они были мокрыми.
Палафокс сказал резко:
- А как может быть иначе? Если вы хотите военной мощи, вы должны
создать вначале боевой дух! Это - историко-культурная черта характера
нации, и она не может появиться за одну ночь!
- Да-да, - пробормотал Бустамонте, - я вижу, что вы правы, но я
должен обдумать...
- Подумайте и вот еще о чем, - продолжал Палафокс. - Пао обширна и
весьма плотно заселена. Это дает возможности для создания не только
высокоэффективной армии, но и для гигантского промышленного комплекса.
Зачем покупать товары на Меркантиле, если вы сможете производить их сами?
- Но как всего этого можно добиться?
Палафокс засмеялся:
- В этой области можете рассчитывать на меня - на мои специальные
знания. Я Магистр Сравнительных Культур Института Брейкнесса.
- И тем не менее, - упрямился Бустамонте, - я должен знать, как вы
планируете настолько все изменить - не забывайте, что паониты страшатся
перемен больше, чем смерти.
- Естественно, - отвечал Палафокс. - Мы должны изменить менталитет
паонитов - во всяком случае, значительного их числа, что наиболее легко
достигается сменой языка.
Бустамонте покачал головой:
- Все это представляется мне настолько сомнительным и ненадежным... Я
надеялся...
Палафокс резко прервал его:
- Слова - это инструменты. Язык - это некий образец, определяющий
способ употребления слов-инструментов.
Бустамонте краем глаза изучал Палафокса.
- Но как эта теория применима на практике? У вас есть детальный план?
Палафокс оглядел Бустамонте с веселой пренебрежительностью:
- Для дела такой важности? Да вы ожидаете чуда, которое не в
состоянии совершить даже Брейкнесский Маг! Но, может быть, вы предпочтете
продолжать платить дань Эбану Бузбеку?
Бустамонте молчал.
- Я разрабатываю основные принципы, - сказал Палафокс чуть погодя. -
Я прилагаю эти абстракции к практической ситуации. Это скелет операции,
потом обрастающий деталями как плотью.
Бустамонте все молчал.
- Одно замечание я должен все-таки сделать, - сказал Палафокс. -
Такая операция может быть проведена лишь правителем, обладающим величайшей
властью, которого не могут поколебать всяческие сантименты.
- Я обладаю такой властью, - заверил Бустамонте, - и я настолько
жесток, насколько того требуют обстоятельства.
- Так вот что нужно сделать. Один из континентов Пао или любая зона
по вашему выбору должны быть отведена для наших с вами целей. Людям,
населяющим эту зону, должно быть предписано говорить на новом языке. Вот
общий абрис задачи. Вскоре эти люди начнут плодить воинов в изобилии.
Бустамонте скептически пожал плечами:
- Почему бы не разработать программу обучения и тренировок в
регулярных войсках? Изменение языка - слишком долгое дело.
- Вы не уловили сути, - сказал Палафокс. - Паонитский язык пассивен и
бесстрастен. Он может обрисовать лишь двухмерный, плоский мир, без
контрастов и напряженностей. Люди, говорящие по-паонитски, теоретически
должны быть покорными, пассивными, без значительных личностных различий -
и действительно, они на самом деле таковы. Новый язык будет весь построен
на контрастах и сравнении сил, с грамматикой простой и энергичной. Вот вам
иллюстрация. Представьте себе предложение: "Фермер рубит дерево". Если
дословно перевести его с паонитского, оно будет звучать так: "Фермер - в
состоянии напряжения - топор - средство - дерево - в состоянии
подверженности атаке". На новом же языке предложение приобретет следующий
вид: "Фермер преодолевает инерцию топора, топор сокрушает сопротивление
дерева". Или вот еще как может быть: "Фермер побеждает дерево, избрав
оружием инструмент под названием топор".
- А-а... - одобрительно сказал Бустамонте.
- Слоговая азбука будет богата гортанными звуками и резкими гласными.
Некоторое количество ключевых идей будут синонимичны, такие как:
"удовольствие - преодоление сопротивления - приятное расслабление" и "стыд
- чужестранец и соперник".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54