- Ты очень ловко вывернулся, Беран. Это правда, что мы, валианты, не
хотим обременять себя рутиной правления, и это единственный повод для
заключения с тобой соглашения. В этом и будет заключаться твоя
единственная польза. И до тех пор, пока ты послушен и полезен нам, ты
можешь восседать в Черном Кресле и носить имя Панарха, - он поклонился и
строевым шагом вышел из павильона.
Беран тяжело опустился в Черное Кресло. Лицо его было бледным и
измученным, но спокойным.
- Я пошел на компромисс, я унизился, - сказал он Финистерлу. - Но
однажды я добьюсь претворения в жизнь всех моих планов. Палафокс мертв, и
мы должны взяться за главную задачу моей жизни - объединение Пао.
Финистерл протянул Берану один кубок горячего вина, сделал большой
глоток из другого:
- Эти чванливые петушки - сейчас они маршируют вокруг своей стелы,
бьют себя в грудь и в любой момент... - он направил палец на вазу с
фруктами. Из пальца вырвалось голубое пламя, ваза разлетелась в осколки.
- И все-таки это лучше, чем если бы мы позволили им восторжествовать,
- сказал Беран. - В общем, они неплохие люди, хотя и наивные - и более
охотно будут сотрудничать с нами в качестве хозяев, нежели подчиненных. А
через двадцать лет...
Беран встал. Они с Финистерлом подошли к окнам и взглянули на крыши
Эйльянре. Панарх продолжал:
- Пастич - смесь из языков Брейкнесса, Пао, текниканта, валианта...
Пастич - служебный язык. Через двадцать лет все будут говорить на Пастиче.
Он обогатит прежний образ мышления, сформирует новый. Каким тогда станет
Пао?
Беран и Финистерл глядели в ночь, озаренную огнями Эйльянре, и
размышляли.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54