» Мантоны сильнее тебя. Это они придумали прекрасную сказку о Вирджинии и уважаемой южной семье. Они не отступятся от меня, когда оборванец из Чикаго распустит язык!
— Какая героиня! — Дон Карлос полез за пачкой в карман. — Ты не против, если я закурю?
Кэрол не ответила. Он сунул сигарету в рот, поднес золотую зажигалку со своими инициалами, выложенными бриллиантами, сделал глубокую затяжку, а потом выдохнул дым.
— Ты права. Мантоны будут стоять за твою ложь горой, потому что она им выгодна. А как насчет красавца-лорда? Насколько мне известно, все англичане, да еще аристократы, — снобы.
— Не смей его трогать, — грубо приказала Кэрол.
— Но почему? Мне эта нация нравится. Может быть, на старости я обоснуюсь в Лондоне. Там тихо и спокойно. Это тебе не сумасшедший Нью-Йорк или Чикаго! Я уважаю старинные традиции. Англичане здорово умеют сохранять породу. Это особенно касается лошадей и женщин.
— Не пытайся меня запугать! Ты ничего не скажешь лорду Роксбертону, потому что это тебе не выгодно.
— Откуда такая уверенность? — изумился Дон Карлос. — А вдруг он будет благодарен?
— Все ненавидят гонцов, приносящих дурные вести, — хмуро констатировала Кэрол. — Он и разговаривать с тобой не станет.
Почувствовав, что его собеседница уже не в силах сдерживать гнев, Дон Карлос рассмеялся.
— Может, и станет... Именно этого ты и боишься...
Кэрол от отчаяния топнула ногой.
— Оставь меня в покое, — взорвалась она. — Чем я перед тобой провинилась? Почему ты так плохо относишься ко мне?
— Вот так-то лучше. Ты становишься похожа на живого человека. У тебя появились чувства. Значит, еще не все потеряно.
— Потеряно?! Что ты хочешь сказать?!
— Есть надежда, что когда-нибудь ты приобретешь истинно человеческий облик и полюбишь кого-нибудь, кроме драгоценной Кэрол.
— Ты что, претендуешь на роль проповедника? — съязвила Кэрол. — Хочешь напомнить мне о десяти заповедях?
— Лучше об одной. Пятой, — сказал Дон Карлос.
— Пятой? — Кэрол изумленно подняла брови.
— «Чти отца и мать своих...»
— Значит, теперь ты заботишься о моей матери? Я посылала ей деньги. Что еще нужно? Если бы отправила большую сумму, это вызвало бы разговоры соседей. Она бы ничего не скрыла. «Моя дочь так добра, так щедра». И тогда бы начались вопросы о том, кто ее дочь и где живет.
— Ты думаешь, она не знает? — спросил Карлос. Глаза Кэрол расширились.
— А разве знает? Кто-нибудь сказал ей? Это, наверное, ты открыл ей глаза?
Он покачал головой.
— Я не сказал ни слова. Люблю наблюдать за ходом событий, — он сделал затяжку и продолжил: — Ты знаешь, Кэрол, работа в кино заставляет полюбить драму. Я на всех и вся смотрю, как на потенциальную историю для сценария. Возможно, в старости я напишу о тебе и стану современным О Генри. Кто знает? Случались вещи и более странные.
— Если ты это сделаешь, я скуплю весь тираж твоей книги и сожгу, пусть это даже стоит целое состояние!
Дон Карлос рассмеялся.
— Значит, твой страх не знает границ? — воскликнул он. — Ладно, поживем — увидим. На каком месте ты остановилась? Наверное, на главе пятой или шестой, но еще осталось не меньше дюжины.
— Ненавижу тебя, — закричала Кэрол. — Даже слабо сказано, я тебя презираю до глубины души! Лучше бы тебя убили.
— Вспомни о шестом смертном грехе, — невозмутимо продолжал Дон Карлос.
— Ты... ты... какой-то маньяк! Дон Карлос медленно поднялся.
- А теперь я тебя покину, — сказал он. — Мы отлично поговорили. Я этого разговора не забуду, думаю, что и ты тоже. Встретимся на чемпионате. Когда ты во всем провалишься, Кэрол, я смогу предложить тебе роль в кино.
— Я не пойду работать на тебя, даже если буду подыхать с голоду.
— Неужели? Подождем до поры до времени, — ответил Дон Карлос. — А пока существует много молоденьких девушек, которые заставляют меня не стареть и рады развлечь.
Выражение лица Кэрол внезапно изменилось.
— Тебе нужна девушка, которая умеет кататься на коньках? — поспешно спросила она. — Могу подсказать одну. Это щедрый подарок, если учесть твое поведение. Об этой малышке никто не знает, она будет впервые выступать завтра. Это ученица Эрнеста Зипперта. Помнишь его? Он когда-то был чемпионом мира, а сейчас работает тренером.
— Да, знаю. Продолжай!
— Ее зовут Ута, и я видела, как она танцует на льду. Это великолепно, а кроме того, она хорошенькая.
— В твоем интересе к ней нет ничего личного, не так ли?
— Что ты хочешь сказать?
— Зачем ты рассказала мне о ней? Кэрол, ты не бросила бы и соломинку, если бы я тонул! Ты рекомендуешь эту девушку по какой-то причине. Наверное, ее красота действует тебе на нервы?
Кэрол зло взвизгнула.
— Убирайся отсюда! — завопила она. — Уходи, или я убью тебя!
Она схватила маленькую пепельницу, стоявшую на столе рядом, и швырнула в Дон Карлоса. Та ударилась о ножку стула и разлетелась на тысячи мелких кусочков.
— Отлично, Кэрол. Отлично! Если продолжишь в том же духе, то станешь живым человеком, а не разряжённым манекеном. Но, наверное, я тебя оскорбляю. Куклы не способны на интриги, а ты всегда преуспевала в них.
Дон Карлос опять расхохотался и под пристальным взглядом Кэрол вышел из комнаты.
Дверь не была закрыта, и она слышала его смех в коридоре. Кэрол не сдержалась. На глазах появились злые слезы, и она принялась колотить кулаками по спинке стула и топать ногами. Она задыхалась от ярости. Хотелось ударить Карлоса, повалить на пол, придавить ногой и смеяться, глядя, как он корчится от боли. Будь у нее пистолет, Кэрол бы выстрелила. Но, к сожалению, она ничего не могла сделать и, чувствуя бессилие, дрожала от его наглости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62