Сегодня ночью было тихо.
Тихо настолько, что капитан Кэти Шейн могла позволить себе поразмышлять
о конце своей карьеры.
Восемьсот тридцать семь пленников сгрудились внизу, окруженные импров
изированным электрифицированным барьером.
Восемьсот тридцать семь.
Эта цифра жгла ей мозг. Вчера узников было восемьсот сорок три. Двое подве
рглись показательному расстрелу, еще двое скончались от ран, полученных
во время атаки, один убит при попытке к бегству, один, вернее одна, покончи
ла жизнь самоубийством.
Самоубийца была беременна.
Восемьсот тридцать семь.
Четыреста десять мужчин. Триста восемьдесят женщин.
Тридцать семь детей.
Шейн стояла на платформе, построенной инженерами на верхушке выведенно
й из строя батареи ПВО номер семнадцать. Кропоткин давно уже скрылся за г
оризонтом, а небольшой круг Гийома проплывал на фоне ущербного диска Шви
цгубеля. В рассеянном свете обеих бакунинских лун все окружающие капита
на Шейн предметы отбрасывали двойные тени.
Кэти различала в полумраке фигуры отдельных пленников. Среди них было ли
шь несколько военных, остальные Ч конторские служащие, секретари, инжен
еры, ученые, рабочие. И их семьи.
Большинство вооруженных защитников «ГАА» погибли во время атаки, а оста
вшиеся в живых осуществили эвакуацию приблизительно шестисот человек
из числа персонала корпорации. Полковник послал им вдогонку летучие отр
яды морских пехотинцев.
Стояла пятая со времени начала операции «Распутин» бакунинская ночь.
Пять ночей прошло с того момента, как полковник Клаус Дахам приказал лик
видировать всех плененных сотрудников «ГАА».
Шейн задерживала приведение приговора в исполнение так долго, как позво
ляли ей ее звание и должность. Узников надлежало казнить завтрашним утро
м.
Что особенно испугало Шейн Ч вплоть до последних событий она считала се
бя неспособной пугаться чего бы то ни было Ч так это готовность ее людей
воспринять предстоящую бойню как должное. Мужчины и женщины, с которыми
она прошла огонь, воду и медные трубы, вдруг стали чужаками, профессионал
ьно рассуждающими о предстоящем массовом убийстве восьми сотен мирных
жителей, будто эти ни в чем не повинные люди являлись до зубов вооруженны
м вражеским отрядом.
Во время обеда младший лейтенант Мэрфи Ч человек, которого она знала ещ
е по Школе Морской Пехоты на Окцисисе, человек которого она давно считал
а хорошим своим другом Ч хладнокровно развязал дискуссию о том, какой и
з способов дезинтеграции живых существ является наилучшим. Шейн, извини
вшись, встала из-за стола и пошла в туалет, где ее вытошнило.
Сейчас, стоя на платформе, Шейн видела, что кто-то воспринял циничные разг
лагольствования Мэрфи вполне серьезно Ч на краю платформы установили
широкоапертурную плазменную пушку. Один залп из нее… и от толпы узников
останется лишь смутная тень, отпечатавшаяся на каменистой почве.
Шейн закрыла глаза и представила себе полсекунды, которые потребуются п
ушке для выхода в режим максимальной мощности. Полсекунды, в течение кот
орой восемьсот тридцать семь человек будут чувствовать, как плоть их тае
т и оплывает с костей. Полсекунды, по истечении которой они, ярко вспыхнув
, отправятся в Вечность.
А на гашетку должна будет нажать она, Кэти Шейн.
Капитан Кэти Шейн заплакала. Заплакала впервые за все время службы в Кор
пусе Морской Пехоты Окцисиса.
Именно ей предстояло исполнить невообразимый по своей жестокости прик
аз. Никому из своих людей не могла она позволить взвалить на себя ответст
венность за столь чудовищный поступок.
Но теперь она понимала, что у нее не поднимется рука.
Она дрогнет, а Мэрфи, прагматичный Мэрфи, оттолкнет ее от прицела и сам про
изведет выстрел. Она будто наяву видела, как он делает это… делает и при эт
ом абсолютно ничего не чувствует.
А ведь Мэрфи ей нравился.
Будь проклят полковник Дахам. Будь он проклят на веки вечные. Дахам внуша
л ей ужас. Шейн, казалось, единственная из всех осознавала, что операцией р
уководит психопат.
Шейн подошла к перилам на краю платформы и увидела капрала Коннера, кото
рый нес вахту в «Гнезде», расположенном метрах в пятидесяти от западной
стороны электрифицированного ограждения. Коннер, облаченный в боевой с
кафандр, держал свое оружие так, словно надеялся, что кто-то попытается со
вершить побег.
К Коннеру Шейн тоже неплохо относилась.
Но теперь «ее люди» более не были ее людьми, и она сомневалась в том, что он
и когда-либо снова могут стать таковыми.
Шейн обернулась; взгляд ее, скользнув по скоплению тел Ч пока еще живых
Ч остановился на капрале Хогланд, уютно устроившейся в восточном «гнез
дышке». Хогланд, также в полной боевой выкладке, выглядела менее напряже
нной, нежели Коннер.
Шейн задала себе вопрос, что случится, если пленники вдруг отважатся на о
тчаянный шаг. Конечно, почти все они Ч штатские, но ведь их там восемьсот
человек. А стражи Ч всего трое морпехов, включая ее, Шейн. Все остальные р
ассредоточены по внешнему периметру.
«Ну же, давайте, Ч мысленно обратилась Шейн к пленным, как бы подталкивая
их к действиям. Ч Вы же не глупые люди, среди вас есть и ученые, и предприн
иматели. Неужели до вас не доходит, что если вы ринетесь на заграждение вс
е сразу, одновременно, то мы не сможем остановить вас? Безусловно, кто-то и
з вас погибнет, но терять-то вам нечего…»
Ч Как и мне, Ч произнесла она вслух, мрачно усмехнувшись.
Ч Не понял вас, капитан, Ч раздался в наушниках взволнованный голос Кон
нера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99