Впрочем, Левин не в
идел этого. Он видел только большое белое пятно и этому пятну крикнул еще
раз:
Ц Понимаете? Потому что если не понимаете, то мы найдем способ освободит
ься от вас! Тут не испугаются вашей профессиональной внешности! ЯЦ стар
ый врач и великолепно знаю все эти штуки, но сейчас, слава богу, иные време
на, и мы с вами не состоим в цехе врачей, где все шито-крыто. Запомнили?
Ц Запомнил! Ц сказал Баркан.
Ц Можете быть свободным! Ц опять крикнул Александр Маркович.
Баркан, склонив мягкое тело в некоем подобии полупоклона, исчез в дверях.
А оттуда, из коридора, сразу вошла Анжелика Августовна и поставила на пис
ьменный стол мензурку с каплями.
Левин ходил из угла в угол.
Анжелика стояла у стола в ожидании.
Ц Подслушивать отвратительно! Ц сказал Александр Маркович.
Ц Я не подслушивала, Ц совершенно не обидевшись, ответила Анжелика. Ц
Вы так кричали, что слышно было во второй палате.
Ц Неужели?
Анжелика пожала плечами. Сизый румянец и очень черные коротенькие бровк
и придавали ее лицу выражение веселой властности.
Ц Я тут доложить кое-что хотела, Ц сказала она, выговаривая «л» как «в»,
так что у нее получалось «хотева» и "довожить".
Ц Ну, «довожите», Ц ответил Левин.
Анжелика пожаловалась на санитарку Воскресенскую. Лора целыми часами п
ростаивает на крыльце со стрелком-радистом из бомбардировочной. Фамили
я стрелка Ц Понтюшкин. Такой, с усиками.
Ц Ну и что? Ц спросил Левин.
Ц То есть как Ц что? Ц удивилась Анжелика, и лицо ее стало жестким. Ц Ка
к Ц что?
О нашем отделении пойдут разговоры…
Ц Э, бросьте, Анжелика, Ц сказал Левин. Ц Лора работает как лошадь, а жиз
нь между тем продолжается. Мы с вами люди пожилые, но не надо на этом основ
ании не понимать молодости.
Да и вы вот, несмотря на возраст, говорите вместо «л» «в», хоть отлично мож
ете говорить правильно. Идите себе, я устал, и не будьте «звой». Идите, идит
е…
Анжелика поджала губы и ушла, ставя ноги носками внутрь, а Левин прилег на
диван, совершенно забыв про капли.
"Имел ли я право так кричать, Ц спросил он себя, вытягивая ноги на диванны
й валик, Ц и вообще, имел ли я право в таком тоне разговаривать со своим ко
ллегой, доктором Барканом? Чем я лучше его? Только тем, что чувствую такие
вещи, которых он не чувствует? Ну, а если уметь чувствовать Ц то же самое, ч
то, например, быть блондином или брюнетом? Если это не зависит от Баркана?
Тогда что?"
Эта мысль поразила его.
Ц Фу, как нехорошо! Ц вслух сказал Александр Маркович и сел на диване.
Потом он принялся обвинять себя и сравнивать с теми людьми, с которыми жи
л все эти годы, то есть с военными летчиками. Сравнивая, он спрашивал сам у
себя, мог ли бы он делать то, что делали они в эту войну, например: мог ли бы п
икировать на цель, в то время как эта цель бьет из пушек и пулеметов; мог ли
бы летать на низкое торпедометание, мог ли бы летать на штурмовку? И вправ
е ли он сам требовать от Баркана того, чего, не в прямом смысле, а в переносн
ом, сравнительно, так сказать, он не мог бы сделать сам? Вот люди отдают реш
ительно все в этой войне. А он, Левин?
И Александр Маркович стал предъявлять к себе требования, одно другого ст
рашнее, одно другого невероятнее, до тех пор, пока совершенно вдруг не зап
утался и не усмехнулся своей доброй и немного сконфуженной улыбкой.
"Э, старый, глупый Левин!" Ц сказал он себе и пошел спать, чтобы хоть немного
наконец отоспаться перед предстоящим испытанием костюма.
В восьмом часу в дверь постучали, и старшина со шлюпки сказал, что явился с
огласно приказанию подполковника медицинской службы.
Александр Маркович спустил ноги в белых носках с койки и долго дикими гл
азами смотрел на краснощекого, зеленоглазого старшину.
Ц Да, да, как же, Ц сказал он наконец, Ц присаживайтесь, закуривайте, там
на столе есть хорошие папиросы.
Старшина вежливо, двумя пальцами, как большую ценность, взял папироску, п
рочитал на мундштуке название «Фестиваль» и, сделав почтительное выраж
ение лица, закурил.
Левин, сопя, надел очки, отыскал ботинки и долго их зашнуровывал, вспомина
я всю прошлую ночь, спасательный костюм и бледное маленькое лицо Курочки
.
Ц Волна сегодня большая, Ц сказал старшина, которому казалось, что подп
олковник чем-то недоволен, Ц тут некоторые ребята с моря на ботишке приш
ли, так говорят, баллов на три или даже на четыре. Как бы нонче товарища вое
нинженера не ударило чем…
Ц Военинженер выбыл в командировку, Ц все еще сопя над ботинком, но стр
огим тоном ответил Левин, Ц испытания буду проводить я лично.
Старшина удивленно поморгал, но тотчас же взял себя в руки и сделал такой
вид, как будто бы поглощен сдуванием пепла с папироски. Александр Марков
ич теперь расшнуровывал ботинки, они не годились для спасательного кост
юма, спросонья он забыл об этом.
Минут через сорок они вышли из госпиталя и отправились вниз к пирсу.
Сырой ветер свистел между домами гарнизона, залив гудел, точно предупреж
дая: "куда лезешь, с ума сошел?"
Ц Погодка! Ц ежась, сказал старшина.
Ц Нормальная погода, Ц ответил Левин словами знакомогого летчика, Ц р
абочая погода. Ц И про себя подумал: "Всем людям страшно. И мне тоже страшн
о. Но я буду держаться, как держатся они. В этом весь секрет, если хотите зна
ть, Александр Маркович. Даже странно, что вы открываете такие истины толь
ко на шестом десятке".
Старшина в это время рассказывал ему про свою сестру, которая тоже работ
ает по медицинской линии. Звать ее Кира. Один моторист Ц некто Романов Ц
еще перед войной так сходил с ума по Кирке, что даже повесился, но веревка
была гнилая, а он весит центнер, и веревка перервалась…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70