Спасенных приняли в катер. На пирсе их ждала уже серая «санитарка» и разг
уливал Баркан, а машина опять пошла к месту сражения с новым заданием. Лед
нев убирал в отсеке, как в операционной после операции, а Левин жадно кури
л Ц выкурил две самокрутки и попил горячего крепкого чая из термоса.
В этот раз они искали долго, низко ходили над водою, а над ними патрулирова
ли два истребителя, которых прислал командующий. Море плескалось внизу с
овсем серое, злое, с мелкими белыми барашками, и видимость сделалась плох
ой, а потом и истребители ушли Ц у них кончилось горючее, Ц а Бобров все х
одил и ходил над заданными квадратами, все искал и искал, щуря уставшие, сл
езящиеся глаза, и наконец нашел.
Ц Порядок! Ц сказал он сам себе и положил машину в вираж.
Крошечная шлюпка пронеслась под плоскостями самолета, и люди в ней дико
закричали и выстрелили из ракетницы. Зеленая ракета, описав дугу и рассы
павшись, исчезла сзади.
Ц Порядок! Ц повторил Бобров и выровнял машину, чтобы идти на посадку.
Шлюпка пронеслась близко и вновь исчезла.
Внезапно и резко стемнело. Крупные, мягкие хлопья снега стали облеплять
плексиглас перед Бобровым. Брызги воды тотчас же смыли снег. Машина села.

Ц Принимайте, товарищ подполковник! Ц опять закричал военфельдшер, и Л
евин принял своими длинными руками растерянно улыбающегося летчика. По
том он принял еще двоих. Один трясся и стонал. Ему Левин впрыснул морфию, д
вум другим дал чаю с коньяком и вернулся к первому. Между тем Бобров не взл
етел, машина шла по воде, словно катер.
Через несколько минут, гудя как шмель, прилетел разведчик и выпустил кра
сную ракету. Бобров развернул машину и опять поехал по воде.
Ц Шли бы скорее на базу, Ц сказал Леднев, Ц вон заряды начались, снегопа
д будет.
Ц Когда Бобров за штурвалом, Ц сказал Левин, Ц это лучше, чем в Ташкенте
. Полное спокойствие. Дайте-ка сюда зонд и не болтайте лишнего.
Штурман закричал.
Ц Не кричите, дорогой дружок, Ц сказал Левин, Ц у вас осколок торчит поч
ти снаружи. Вы проживете сто пятьдесят лет, и каждый день со стыдом будете
вспоминать этот ваш крик.
Стрелок вновь отдраил верхний люк и спустился к воде по наружному трапу.
Крупные хлопья снега сразу залепили ему лицо. Некрутая, но сильная волна
с мягким шелестом шла по борту самолета. Механик сверху пробежал к хвост
у, балансируя сбросил трос, закричал стрелку:
Ц Вира помалу! Степан! Вира-а!
Леднев высунулся из люка по пояс наружу и вдруг сообщил вниз шепотом, точ
но тайну:
Ц Немца из воды вынули, честное слово, не верите? Ну, фрица, фрица!
Первых его слов никто не расслышал, но все, кроме раненого, подняли головы
кверху. Военфельдшер вылез наружу. Прошло еще несколько мгновений, и све
рху полилась вода. Потом показались ноги, с которых лились струйки воды. П
отом немец с тонким лицом молча вытянулся перед Левиным.
На немце была раздувшаяся капка, желтый, почерневший от воды шлем и писто
лет, висевший только на шнуре ниже колена. Механик обрезал шнур перочинн
ым ножом и положил пистолет себе за пазуху. Моторы уже выли, забирая высок
ую ноту, как всегда перед взлетом.
Ц Sind Sie verwundet? Вы р
анены?
Ц спросил Александр Маркович очень громко.
Летчик что-то пробурчал.
Ц Wie fuhlen Sie sich? Ц еще громче произнес Левин. Ц Verstehen Sie mich? Ich frage, wie Sie sich fuhlen? Sind Sie nicht verwundet?
Как вы себя чувствуе
те?.. Вам понятно: я спрашиваю, как вы себя чувствуете? Вы не ранены?

Летчик все смотрел на Левина. "Может быть, этот человек Ц душевнобольной,
Ц подумал Александр Маркович, Ц может быть, психическая травма?"
И он протянул руку, чтобы посчитать пульс, но немец отпрянул и сказал, что
не желает никаких услуг от "юде".
Ц Что? Ц сам краснея, спросил Левин. Он знал, что сказал этот человек, он с
лышал все от слова до слова, но не мог поверить. За годы существования сове
тской власти он забыл это проклятье, ему только в кошмарах виделось, как д
авят "масло из жиденка", Ц он был подполковником Красной Армии, и вот это п
люгавое существо вновь напомнило ему те отвратительные погромные врем
ена.
Ц Что он сказал? Ц спросил Левина военфельдшер.
Ц Так, вздор! Ц отворачиваясь от немца, ответил Александр Маркович.
Рот летчика дрожал. Поискав глазами, он нашел себе место на палубе у трапа
и сел, боясь, что его вдруг убьют. Но. никто не собирался его убивать, на него
только смотрели Ц как он сел, и как он выпил воды, и как он стал снимать с с
ебя мокрую одежду.
Ему дали коньяку, он выпил и пододвинул к себе все свободные грелки. Он не
мог согреться и не мог оторвать взгляд от крупнотелого, белолицего русск
ого летчика, который внимательно, спокойно и серьезно разглядывал своег
о соседа, изредка вздрагивая от боли.
Ц Товарищ военврач! Ц позвал крупнотелый. Левин наклонился к нему.
Ц Мы в школе учили немецкий, Ц сказал летчик. Ц Язык Маркса и Гете, Шилл
ера и Гейне Ц так нам говорила наша Анна Карловна. Я понял, что он вам… выс
казал, этот… гад. Но только вы не обижайтесь, товарищ военврач. Черт с ним, с
этим паразитом. Вспомните Короленку и Максима Горького. как они боролись
с этой подлостью. И еще вам скажу Ц будем знакомы, старший лейтенант Шило
в…:
Он с трудом поднял руку. Левин пожал его ладонь.
Ц Я так предполагаю, что вам надо забыть эту обиду. Начихать и забыть. Вот
таким путем… Видите.Ц смотрит на меня. Боится, что я его пристрелю. Нет, не
буду стрелять, обстановка не та.
Облизав пересохшие губы, он медленно повернулся к нему и не без труда нач
ал складывать немецкие фразы, перемежая их русскими словами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70