..— Что я могу для тебя сделать?— Мне надо повидаться с тобой. Пожалуйста.— Сейчас это сложно. Мне нельзя приходить в твой дом. Он может меня там поджидать.Дверь открылась, и в комнату вошел Бен с двумя пакетами в руках.— Я тебе перезвоню, — сказала я в трубку. — Через несколько минут. Никуда не уходи, — разъединилась и повернулась к Бену: — Мне надо повидаться с Терри. Он в ужасном состоянии. И все из-за меня. Я его должница.Бен поставил пакеты на пол и вздохнул:— А я планировал романтический ужин вдвоем. Как глупо.— Но я ведь обязана. Как ты не понимаешь?— Где ты хочешь с ним встретиться?— Ну уж конечно, не у него дома.— Здесь?— Это было бы слишком эксцентрично. Может быть, в кафе, если не придумаю ничего лучше. Только не в пабе — по его голосу понятно, что он уже и так хорошо принял. Здесь поблизости есть кафе?— На Белмонт-авеню со стороны парка. Что-то вроде закусочной.— Бен?— Что?— Ты со мной поедешь?— Отвезу тебя туда и подожду в машине.— Бен?— Что, Эбби?— Я тебе очень благодарна.— В таком случае овчинка стоит выделки, — сухо ответил он. * * * Через сорок пять минут я сидела в «Закусочной», смотрела на дверь и пила капуччино. Терри появился спустя десять минут. Закутанный в старое пальто, в шерстяной шапке, он слегка покачивался и дико оглядывался по сторонам.Он подошел к моему столу и шумно уселся напротив. Снял шапку. Волосы показались мне немного сальными. Щеки раскраснелись то ли от холода, то ли от спиртного. Он выглядел исхудавшим и осунувшимся.— Привет, Терри. — Я взяла его за руку.— Твои волосы начинают отрастать.— Правда?— О Господи! — Он закрыл глаза и откинулся на стуле. — Я так измотался. Мог бы проспать часов сто.— Что тебе заказать?— Кофе.Я дала знак официантке:— Двойной эспрессо и еще один капуччино.Терри вытряхнул сигарету из пачки. Его руки дрожали. Он закурил и жадно затянулся, от чего его щеки показались еще больше ввалившимися.— Я сказала полиции, что ты этого не делал. И если надо, могу переговорить с твоим адвокатом. Это все недоразумение.— Мне все время твердили, что я преступник. — Официантка поставила на столик кофе, но он не обратил внимания. — Голова словно пухла. Я бы пальцем тебя не тронул, а мне повторяли, что я злодей. Довел тебя...— Но больше же не говорят?— И Салли... Салли... О дьявол!— Терри, перестань.Он заплакал. Крупные слезы покатились по щекам в рот. Терри попытался взять чашку, но рука настолько тряслась, что кофе плескался на стол.— Не знаю, что произошло. — Он неловко пытался промокнуть лужицу салфеткой. — Все шло как будто нормально, а потом полетело к черту. Мне постоянно кажется, что я вот-вот проснусь и обнаружу, что все это только кошмар. И рядом ты. Или Салли. Кто-нибудь из вас. Но вместо этого ты бог знает где, Салли умерла, и полиция считает, что убийца я.— Главное, что тебя отпустили, — возразила я. — Ты этого не делал, и никто не имеет права утверждать, что преступник ты. Теперь с тобой будет все в порядке.Но Терри не слушал.— Мне так чертовски одиноко, — всхлипывал он. — За что?От его жалости к себе я ощутила спазм раздражения.— А за что Салли? — спросила я. * * * На следующее утро Бен позвонил родителям Джо. Они вернулись после отдыха — я слышала в трубке женский голос. Нет, они не разговаривали с дочерью со времени своего отъезда, и она их не навещала. Да, конечно, они будут рады Бену, если, проезжая мимо, он к ним заскочит. И разумеется, не станут возражать, если зайдет со своей приятельницей. Я видела, какое напряженное было у Бена лицо, уголки губ опустились, словно он проглотил лимон. Он сказал, что мы заедем в одиннадцать.Мы молча ехали по Северному Лондону в Хартфордшир. День выдался сырым и туманным, по обочинам дороги неясно маячили силуэты домов и деревьев. Родители Джо жили на окраине деревни в низком белом доме в конце подъездной дорожки. Бен остановился на повороте и несколько секунд не трогался.— Мне не по себе, — сердито произнес он, словно это была моя вина, и включил скорость.Мать Джо звали Пэм. Она была крепкой миловидной женщиной. Зато отец исхудал, как скелет, и совершенно сморщился. Казалось, он был на несколько десятков лет старше своей жены. И когда я с ним здоровалась, почудилось, будто мне сунули в руку связку костей. Мы сели на кухне. Пэм разлила чай, предложила печенье и повернулась к Бену:— Ну, рассказывайте, как дела. Джо давным-давно не привозила вас к нам.— Я приехал по делу, — коротко ответил он.Пэм поставила кружку и подняла на него глаза:— Что-нибудь с Джо?— Да. Я за нее беспокоюсь.— Что с ней случилось?— Мы не знаем, где она находится. Она исчезла. У вас от нее ничего нет?— Нет, — прошептала Пэм и добавила громче: — Но вы же в курсе: она же всегда так — испаряется, а нас не предупреждает. Неделями где-то пропадает и не дает о себе знать.— Знаю. Но Эбби, ее соседка по квартире, утверждает, что однажды она ушла и больше не приходила.— Не приходила, — повторила Пэм.— Вы не знаете, где бы могла находиться ваша дочь?— Может быть, в коттедже? — предположила Пэм, и ее лицо осветилось надеждой.— Мы туда ездили.— У приятеля?— Нет.— Ничего не понимаю, — вступил в разговор отец Джо. — Как долго она отсутствует?— Примерно с шестнадцатого января, — ответила я. — Так мы считаем.— А сегодня какое? Шестое февраля? Три недели!Пэм встала и посмотрела на нас сверху вниз.— Надо немедленно начинать ее искать.— Я собираюсь идти в полицию. — Бен тоже поднялся. — Сразу, как только мы уедем от вас. Мы уже говорили с властями — по крайней мере Эбби. Но полицейские в первую неделю-две не принимают пропажу людей всерьез, если исчез взрослый, а не ребенок.— Что же делать мне? Я не могу сидеть сложа руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91