От него получило название литературное содружество «озерная школа» (поэты У. Вордсворт, С. Колридж, Р. Саути).

. Вот собиралась слетать в Венецию, даже билет купила. Но вместо Италии оказалась в подвале с кляпом во рту.— Еще успеете.— Надеюсь.— А что было хуже всего? — спросил он после паузы.Я покосилась на него: Бен не отрывал глаз от дороги и пролетающих мимо пологих холмов. Я сделала глоток кофе. Хотела было ответить, что не могу об этом говорить, но вспомнила, что после того, как я убежала из подвала, Броуди оказался первым человеком, который не смотрел на меня с тревожной настороженностью. Не вел со мной себя так, словно я свихнулась. И я постаралась объяснить:— Трудно сказать. Слышать его сопенье и знать, что он рядом. Бояться, что не смогу дышать, задохнусь и утону в себе. Это было... — я попыталась подобрать правильное слово, — гнусно. Просто ждать в темноте и сознавать, что придется умереть. Я цеплялась за какие-то вещи, чтобы не сойти с ума, — только не из собственной жизни, потому что понимала, что это еще одна форма пытки, путь к безумию и ужасу. Вызывала в уме просто картинки, вроде тех, о которых рассказывала раньше. Красивые образы внешнего мира. Я до сих пор представляю их, когда просыпаюсь по ночам. Но я знала, что капля за каплей теряю себя. В этом, видимо, был его план. Чтобы я по крохе лишилась всего, что составляло меня, и осталась уже не сама собой, а невесть кем — бормочущей, пристыженной, грязной. — Я внезапно запнулась.— Почистите-ка нам по апельсину, — попросил Бен. — Они там, в пакете.Я почистила апельсины, и их аромат наполнил салон машины. Мои пальцы были влажными от сока. Я давала ему дольку за долькой.— Смотрите, — показал Бен. — Вон там море.Оно было серебристым и спокойным. Трудно было определить, где кончалась вода и начиналось предрассветное небо — только на востоке солнце высветило горизонт, и он стал призрачно-серым.— Скажите, когда сворачивать, — попросил он. — Это где-то недалеко.Мы повернули направо, в сторону от солнца, на спускающуюся к побережью узкую дорогу.— По-моему, мы у цели, — проговорил Бен, всматриваясь вперед.Перед нами возникли закрытые ворота, к которым вела колея.Я вылезла из машины, распахнула створки, подождала, пока Броуди проедет внутрь, и снова закрыла.— Родители Джо сюда часто наведываются?— Почти никогда. Ее отец слишком болен, а здесь — никаких удобств. Так что они всегда рады, если кто-то пользуется их домиком. В нем только стены — ни отопления, ничего. И сам он начинает разваливаться. Но из спальни видно море. Да вот и он.Коттедж оказался маленьким, выложенным из серого камня домиком. Толстые стены, маленькие окна. Перед входом съехавшие с крыши и разбившиеся черепичины. Он выглядел унылым и покинутым.— Машины нет, — заметил Бен. — Сюда никто не приезжал.— Все равно надо выйти и посмотреть, — предложила я.— Разумеется. — Он был явно удручен.Я открыла дверцу и вылезла из машины. Он последовал за мной. Ноги хрустели по замерзшей траве. Приблизившись к окну, я прижалась лицом к стеклу, но мало что могла разглядеть. Подергала дверь, но она, как и следовало ожидать, оказалась закрытой.— Надо как-то проникнуть внутрь.— Какой смысл? Вы же видите, здесь никого нет.— Чтобы попасть сюда, вы четыре часа сидели за рулем. Какие будут предложения? Разбить стекло?— Я могу попробовать дотянуться до верхнего окна, — с сомнением проговорил Бен.— Как? И зачем? Оно, судя по всему, тоже закрыто. Давайте разобьем вон то, треснутое. А потом починим.Прежде чем он успел возразить, я сняла с себя шарф, обмотала кулак, резко и сильно ударила по треснутому стеклу и, почувствовав, что оно подается, быстро, чтобы не порезаться, отдернула руку. И даже возгордилась собой: я сделала все именно так, как показывают в кино. Потом вынула осколки из рамы, стопкой сложила на траву и открыла окно изнутри.— Если я встану вам на спину, то сумею забраться внутрь, — предложила я Броуди.Но он поступил иначе: обхватил мою талию своими сильными руками и подсадил в окно. Воспоминания о том, как в подвале меня снимали и вновь поднимали на уступ оказались настолько живыми, что несколько мгновений мне казалось, что я вот-вот задохнусь или истерически разревусь. Но все-таки я протиснулась в раму и оказалась на кухне. Включила свет и заметила в камине много мокрой золы. Открыла дверь и впустила Бена.Вдвоем мы молча осмотрели дом. Это не заняло много времени: наверху были спальня и кладовая, внизу — кухня-гостиная, туалет и душ. Кровать нетронута, водонагреватель не включен. В доме холодно и безлюдно.— Глупая была затея, — мрачно буркнул Бен.— Мы должны были это сделать.— Наверное. — Он шевельнул золу носком ботинка. — Надеюсь, что с Джо все в порядке.— Я угощу вас завтраком, — предложила я. — На побережье, возможно, есть места, где готовят горячую пищу. Вам надо поесть и отдохнуть, прежде чем ехать обратно.Мы сели в машину и, миновав Каслтон, где были только почта и паб, попали в соседний маленький городок. Нашли маленькое кафе, где в сезон наверняка полно туристов, но теперь было пусто. Там подавали английский завтрак. Я заказала для нас обоих «особый» — сосиски, яйца, бекон, грибы, помидоры с гриля, поджаренный хлеб. И большой кофейник.Мы молча ели жирную еду.— Надо двигаться, если вы хотите успеть на свою встречу, — напомнила я, прожевав последний кусок. * * * По дороге обратно мы почти не разговаривали. По мере приближения к Лондону движение становилось плотнее, и мы едва тащились в потоке машин. Я то и дело с тревогой смотрела на часы и предложила:— Вы можете выбросить меня у станции метро.Но он довез меня до самого дома и даже вылез из машины и проводил до двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91