— И тогда ты меня видела в последний раз?— Мы пообедали и договорились пойти выпить. Насколько помню, во вторник. Но накануне ты позвонила и все отменила.— Почему?— Сказала, что-то неожиданно возникло. И очень извинялась.— Возникло хорошее? Или я была расстроена?— Мне показалось, что ты была немного возбуждена. Впрочем, мы говорили очень недолго.— И это все? — спросила я, доедая сандвич.— Да, — ответила Робин и прищурилась: — А не может быть какой-то ошибки?— Что меня похитил неизвестный и грозил убить? И что он таким же образом расправился уже с несколькими женщинами? Ты это называешь ошибкой?— Не знаю.— Робин, — медленно начала я, — ты одна из моих давнишних подруг. Я хочу, чтобы ты была со мной честной. Скажи, ты мне веришь?Она сжала мои щеки своими тонкими пальцами, привлекла к себе, поцеловала и тут же оттолкнула.— Если все это правда, а я не сомневаюсь, что все это правда, мне нестерпимо об этом думать.— А представь, каково мне. * * * Встреча с Робин закончилась объятиями, слезами и заверениями в дружбе, однако навар оказался невелик: она сказала, что в те дни уезжала. Я оставила сообщение на ее автоответчике. А когда она вернулась, то перезвонила Терри и точно так же наговорила информацию на его автоответчик. Вот и все. * * * Сэм был тоже одним из моих приятелей, и я никак не могла поверить, что мальчишка, который покуривал травку на лестницах во время вечеринок в Южном Лондоне, теперь носит костюм с галстуком и между девятью и пятью по будням изображает из себя взрослого. Но в то же время я уже начинала представлять, как этот двадцатипятилетний стильный и явно симпатичный человек будет выглядеть, когда ему стукнет сорок.— Да, мы с тобой встречались, — улыбнулся он. — Пошли выпить в субботу вечером. Мне даже обидно, что ты этого не помнишь. Ты рассказывала о Терри. Но не так много, как я ожидал. Ведь я было решил, что ты пошла со мной, чтобы спустить пар и выговориться об этом говнюке. Он совершенно не подходит для жизни с тобой. Но ты казалась скорее возбужденной, чем злой.Это я могла вообразить. Не нашу встречу, а ее настроение — оно вполне объяснимо. Мы с Сэмом всегда оставались друзьями, но никуда не ходили вместе. Может быть, он об этом жалел и, наблюдая наши разрывы с Терри, угадывал свой шанс. Но Эбби, которая пошла с ним выпить, явно посчитала, что лучше держать его в друзьях.Я сделала глоток из четвертой за этот день чашки кофе. Внутри у меня все бурлило от кофеина и неопределенности. Я узнала не много, но нечто довольно важное: последние дни перед моим захватом я решила не проводить со своими ближайшими друзьями. Тогда с кем же? Чем я в то время занималась? И кем была?— Что ты теперь собираешься делать? — адвокатским тоном спросил меня Сэм.— В каком смысле?— Из того, что ты мне рассказала, получается... что он на свободе и знает, что тебя выпустили из больницы. Как ты будешь жить?Я снова глотнула кофе. Мозг задавал мне тот же самый вопрос, а я всеми силами старалась от него отмахнуться.— Не знаю, — ответила я. — Прятаться. Что еще остается? Глава 5 Я записалась на определенное время, но меня попросили подождать пятнадцать минут. Я не возражала. Никаких дел у меня не было, а здесь казалось тепло и безопасно. Я села в кресло у двери и стала листать прошлогодние глянцевые журналы. Пенни, которая собиралась делать мне стрижку, сказала, чтобы я выбрала фасон, и теперь я рассматривала кинозвезд, музыкантов и улыбающихся знаменитостей и старалась представить свое лицо под их шевелюрой. Но ни на чем не могла остановиться, поскольку в любом случае напоминала саму себя.Начинало смеркаться. За окном устало тащились закутанные в пальто и шарфы, дрожащие от мороза люди. Разбрызгивая грязную снежную кашу, грохотали легковушки и грузовики. А в парикмахерской было светло, спокойно и тихо — только вжиканье ножниц, шуршание по полу швабры, собиравшей в мягкие кучки срезанные волосы, да случайные обрывки разговоров. Стриглись шесть человек — все женщины. Они сидели в черных халатах, привалившись к спинкам кресел, или наклонялись над раковинами, пока им мыли головы шампунем или втирали в кожу кондиционер. В воздухе витал запах кокоса, яблока и ромашки. Я закрыла глаза — могла бы просидеть здесь целый день.— Выбрали?— Что-нибудь покороче. — Я разлепила веки.Пенни проводила меня к креслу перед большим зеркалом, встала сзади, провела рукой по волосам и задумчиво склонила голову.— Вы уверены?— Да. Никаких завитков. Обрежьте коротко, но не слишком круто.— Тогда сделаем ежик, взъерошим, а здесь скруглим.— Прекрасно. Только сначала перекрасьте.— Это еще час.— Ничего. Как вы полагаете, какой оттенок мне пойдет?— У вас и так очаровательные волосы.— Мне хочется перемен. Я подумываю о ярко-рыжих.— Рыжих? — Пенни подняла мои длинные светлые пряди и пропустила между пальцами. — Вы полагаете, такой цвет волос подойдет к оттенку вашей кожи? Может быть, что-нибудь поспокойнее? Жженый сахар с бликом?— А это будет выглядеть иначе, чем сейчас?— Определенно.Я никогда не носила короткую стрижку. Девочкой вообще отказывалась обрезать волосы. Хотела отрастить их, как у моей подруги Чен, которая могла сидеть на своих иссиня-черных прядях. Обычно она заплетала их в одну косу, которую внизу перевязывала бархатной лентой, и эта коса, как живая, вилась у нее по спине. Я подняла руку и в последний раз потрогала волосы на затылке и посмотрела в зеркало.— Ну хорошо, давайте приступим, пока я не передумала.— Я вернусь после покраски, — сказала Пенни.Другая женщина обесцветила мне волосы. Сначала смазала их неприятно-химически пахнущим составом. После чего посадила под рефлектор поджариваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91