Факты, которые крутились вокруг Шугова и его отношений с женой, продолжали
быть железно-логичными: никакой любви между ними быть не могло, потому что
любовь между такими исключена. Избалованная родителями и обожающим ее
сомнительным окружением, Лена не могла, как я уверял себя, любить. В этом
уверял меня всякий раз и Железновский. Как она могла любить, если
принимала Н., потом С., если она "крутила" с Железновским, да и со мной не
прочь была пофлиртовать. Но разве это - все? Где появлялась она, там и
были поклонники, которым она отдавала, по выбору, предпочтение... А Павел
Шугов? Служака. Холодный исполнитель воинского долга, оказавшийся еще и с
двойным лицом. Разве могут такие любить? Шугов тоже не мог любить!
И вот я держу, наконец, в руках их письма.
- Я догадываюсь, почему отдаю эти письма. Конечно, с возвратом. - Мы
стояли с Леной в каком-то темном, грязном подъезде - свидание тут
назначила она, и я не знаю, почему избрала этот подъезд (только позже я об
этом узнал: тут после развода со своей новой женой, обитал в холостяцкой
квартире Железновский. Стоило ей крикнуть о помощи, он мог тут же сбежать
по лестнице со своего первого этажа). - Мне неприятно, что ты знаешь о
моих отношениях с Вячеславом Максимовичем Ковалевым. Кстати, он не знает о
моих этих письмах. И ты меня никогда не выдашь... Так вот, я догадываюсь,
почему отдаю. Я хочу этим как бы оправдаться. Я не продаюсь Вячеславу
Максимовичу. Я люблю и буду любить другого, а не его. Это все, что могу
сказать тебе...
"7.11.19.. года.
Лена!
Я боюсь тебя назвать как-то иначе, прибавлять к твоему имени слова,
которые всегда сопровождают женщин и мужчин. Я не вправе себя назвать
мужчиной, а тебя - женщиной. Мы еще парень и девушка. Ничего мы еще не
сделали в этой жизни. Мне, однако, почему-то хочется именно тебе
рассказать, о чем я думаю уже не как парень, только что окончивший
десятилетку, а как взрослый мужчина.
Лена!
Я хочу поступить в военное училище, я хочу поступить в пограничное
училище. Из всего того, что я знаю о долге, чести, верности нашим идеалам,
это мое личное предназначение самое весомое. Именно тут, как на оселке,
отточится характер человека. Я понимаю, что здесь люди проверяются на
деле. Здесь должны быть самые чистые, самые мужественные, самые преданные.
То есть - самые достойные. Народ должен быть всегда уверен в этих людях.
Я пишу тебе это письмо, Лена, после того парада, который видел
собственными глазами и в котором не отказался бы участвовать. Я пишу в
казарме, куда нас поместили, чтобы мы успешно подготовились и сдали все
экзамены. Удастся ли мне это сделать? Мне будет больно, если мне откажут.
Павел".
"Дорогой мой мальчишка Павел Афанасьевич!
Ты не обижайся, что я сразу не смогла тебе ответить. Да и какая
разница! Получишь ли ты письмо на день раньше или на день позже, - не все
ли равно? Знай, я никогда не ставлю даты высылки письма... Высылки? Или
посылки? Видишь, я слабее тебя владею словом. У тебя какой-то строгий и
официальный слог. Ты - как маршал всей Страны Советов. Четок, краток,
лаконичен.
Скажу откровенно, меня чуточку взволновало, кем ты будешь. И я
рассказала своим родителям об этом. Папа меня похвалил, что я делюсь с ним
личным. По-моему, мой отец серьезно это воспринял и решил устелить тебе
дороженьку. Такой уж папаня! И ты на него не злись! Ты в школе был всегда
- дурачок! Знаешь почему? Да потому что этого "почему" у тебя хватало на
всех нас. Праведник! Не отвергай помощь.
Не безразличная к тебе Ленка.
P.S. Учти, я люблю стройных мужчин в военной форме. Но особенно
моряков. Это, может, к твоему огорчению. Но ты поступай в пограничники".
"1.05.19.. года.
Милая Леночка! Я недавно получил парадную форму, и сегодня маршировал
в ней в славном сводном отряде пограничников. Немножко похвастаюсь! Лена!
Я подошел по росту - не ниже 185! Я подошел по весу - 84-86, я подошел...
одним словом, по лицу. Оно у меня оказалось даже через край серьезным, и
мы с товарищем Н. шли в первой шеренге. Лена, я чуть-чуть в подпитии. Н.
тоже. Он ушел, не знаю куда. Но если к девчонкам, ты не ревнуй его. Я
понял в прошлый раз, что ты глядела на него больше, чем на меня. Конечно,
новенький всегда лучше старенького. Но я тебя к Н., представляешь, не
ревную. Он душка. Мы с ним тут намуштровалис-я-я! И сколько спас он моего
времени на занятиях полевых! Сколько мы с ним пропрятались в стогах сена,
когда шла муштра. Он выдумщик, и мы с ним мелко шалили... Приедешь ли ты к
нам с Н.? Только, пожалуйста, не обещай ему приехать, обещай приехать мне!
Я тебя тоже люблю.
Павел."
"Если будешь так ревновать каждого встречного и поперечного, я писать
тебе не стану.
Кобра."
"Дружочек!
Я извиняюсь, стою коленопреклоненно. Пиши, пиши, пиши! По любому
адресу - пиши. Я тебя обожаю, я тебя люблю. Я вижу тебя своей женой.
Телеграфируй! Телеграфируй согласие. Иначе помру. Я не отдам тебя Н.
Павел."
"Павел!
Да, Н. был в нашем городе. Да, все равно тебе об этом расскажут. Я не
виновата, что ты едешь на какую-то там проверку частей в один город, а Н.
- в другой. Н. может в таких обстоятельствах завернуть в мой город и
передать от тебя привет, а ты праведник, ты никогда не нарушаешь уставы и
наставления, в том числе приказы. Ну и помучайся! Поразмышляй. Мы с Н.
сходили в кино. Но только однажды. Я сама взяла над ним шефство, и сама,
признаюсь чистосердечно, повела его на культурное мероприятие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74