Ограниченный с одной стороны зубцами крепостной стены, с другой стороны -
балюстрадой, прямоугольник мостовой был совершенно пуст: несколько
засохших яблонь да дощатый навес, под которым были сложены книги,
поскольку беженцев селили в библиотеках. Дракон лежал, растянувшись, как
кот, в бледном дневном свете, и унизанные черным жемчугом усы слегка
подергивались, как бы обоняя взбудораженный воздух. Рядом, на простой
гранитной скамье, сидел Джон.
"Почему тебя все это интересует, Драконья Погибель? - вопрошал
дракон. - Ты хочешь узнать нас получше на тот случай, если придется
убивать еще одного?"
- Нет, - сказал Джон. - Просто хочу узнать вас получше. По сравнению
с тобой, Моркелеб, природа меня обделила. Человеческое тело изнашивается и
умирает, прежде чем разум использует хотя бы малую толику своих
возможностей. Кроме того, добрую половину времени я должен тратить на
заботы о своих подданных. Я жаден до знаний, как ты до золота, и стараюсь
при возможности урвать хотя бы клочок...
Дракон презрительно фыркнул; бархатные края ноздрей затрепетали,
выдавая тайные движения мысли, и Моркелеб отвернулся. Дженни бы удивиться
тому, что ей удалось вызвать образ дракона в чаше воды, но удивления не
было. В словах этого не выразишь, но с помощью звучаще-зримой речи
драконов Дженни понимала уже, почему ей было отказано в этом раньше.
Теперь она могла бы вызвать образ Моркелеба и не прибегая к помощи воды.
Какое-то время оба молчали, человек и дракон. По двору летели рваные
тени облаков, собирающихся над высотами Цитадели. В чаше воды Моркелеб
выглядел несколько иначе, чем в действительности, но опять-таки это было
отличие, выразимое лишь на языке драконов. Порыв ветра потряс скрюченные
черные ветви яблонь, и первый случайный заряд дождя хлестнул мостовую
внизу, за балюстрадой, где в конце длинного и узкого двора виднелась
маленькая неприметная дверь, ведущая в Бездну. Просторнее прохода не
требовалось - гномы торговали с Цитаделью лишь книгами, золотом да еще,
пожалуй, знаниями. Кроме того, столь тесную лазейку было бы очень легко
защищать.
"Объясни, - сказал наконец Моркелеб. - Если, как ты говоришь, тело
твое непрочно, а жизнь коротка, если ты жаден до знаний, как я до золота,
почему ты отдаешь добрую половину своего времени другим?"
Вопрос этот выплыл, как кит из немыслимых глубин, и Джон надолго
замолчал, прежде чем ответить.
- Такова уж наша судьба, Моркелеб. У нас так мало всего, что
приходится делиться друг с другом. Не поступай мы так, было бы еще хуже.
Его ответ явно задел дракона за живое, ибо даже на расстоянии Дженни
почувствовала нарастающую волну раздражения. Но затем мысли дракона вновь
ушли в глубину и он замер, став почти невидимым на фоне темного камня.
Лишь усы его беспокойно подергивались - приближение грозы почему-то
тревожило Моркелеба.
Внезапно Дженни поняла причину его тревоги. Гроза - зимой?..
- Дженни!
Она вскинула глаза и увидела правителя Поликарпа, остановившегося в
узком дверном проеме. Дженни не сразу заметила, что на поясе у него висит
латунная подзорная труба из ее недавнего сна. А заметив - вздрогнула.
- Я не хотел будить тебя, ты ведь не спишь уже который день...
- Что случилось? - спросила она, услышав волнение в его голосе.
- Король...
Желудок провалился, как бывает, когда оступишься на темной лестнице:
сновидение оборачивалось грозной явью.
- Он сказал, что бежал от Зиерн, попросил убежища, но прежде всего
хотел поговорить с Гаром. Они пошли...
- Нет! - в ужасе вскрикнула Дженни, и юный философ воззрился на нее с
удивлением. Она схватила свой черный балахон и, торопливо напялив, туго
перетянула ремнем. - Это ловушка!
- Что?!
Дженни метнулась мимо Поликарпа, на ходу засучивая слишком длинные
рукава одеяния. Холод и запах озона от ударившей неподалеку молнии обожгли
ноздри. Сбегая по узкой длинной лестнице, Дженни слышала слабый,
приглушенный расстоянием зов Моркелеба. Дракон ждал ее в верхнем дворе;
вставшая дыбом чешуя мерцала в грозовых вспышках.
"Зиерн", - сказала она.
"Да. Я только что видел ее. Она была в обличье старого короля; я
видел, как они с вашим маленьким принцем вошли в Бездну, и сказал об этом
Аверсину. Неужели это правда, что принц не понимал, с кем он идет? Так мне
объяснил Аверсин. Я знаю, что люди часто дурачат себя иллюзиями, но не до
такой же степени, чтобы и сын, и племянник не увидели разницы между
королем и Зиерн!"
Как всегда, его речь была зримой - Дженни видела старого короля,
опирающегося для поддержки на плечо Гарета, когда они пересекали узкий
двор внизу, направляясь к двери, ведущей в Бездну; видела жалость и
чувство вины на лице юноши, не понимающего, почему прикосновение отца ему
неприятно.
Сердце колотилось в ребра.
"Они оба знали, что король болен, - сказала Дженни. - Зиерн на это и
рассчитывала: все странности сойдут... Она сейчас пойдет к Камню, заберет
его силу и расплатится за нее жизнью Гарета. Где Джон? Он был здесь..."
"Он пошел за ними".
"ЧТО? - Слово выплеснулось по-драконьи - ослепительной вспышкой
ярости и недоверия. - Он убьет себя!"
"Не успеет", - цинично заметил Моркелеб, но Дженни его уже не
слышала, кинувшись к изгибающейся крутой лестнице, ведущей в нижний двор.
Булыжники там были неровные и изношенные, в промежутках между ними
сверкали крохотные лужицы, оставшиеся от внезапного дождевого залпа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102