Ее рыцаря подвел длинный плащ алого бархата, ухитрившийся запутаться
в корзинообразном плетении рукоятки украшенного драгоценными камнями меча.
Лошадь юноши была несомненно лучше тренирована и привычна к битвам, чем он
сам: маневры мощного гнедого мерина были единственной причиной того, что
владелец его еще жив. Бандит, вскочивший на лошадь сразу же после
предостерегающего оклика, гнал благородного противника назад - в чащу
орешника, разросшегося среди опрокинутых камней гостиничной стены. Прежде
чем Дженни, пришпорив Лунную Лошадку, кинулась в драку, волочащийся плащ
юноши зацепился за низкие ветви и после очередного рывка коня бесчестно
выдернул своего владельца из седла.
Использовав правую руку как точку опоры, Дженни нанесла дальний
рубящий удар по вооруженной мечом руке бандита. Мужчина развернул коня, и
она увидела поросячьи глазки, глубоко упрятанные под козырек грязного
железного шлема. Сзади все еще слышались стоны раненого разбойника.
Нынешний противник Дженни мог явно составить ему компанию, поэтому,
уклонившись от первого выпада, он хлестнул по морде Лунную Лошадку,
заставив кобылу отпрянуть, и, пришпорив своего коня, припустился вверх по
дороге, не желая ни связываться с оружием, превосходящим по длине его
собственное, ни хотя бы помочь тому, кто все-таки имел глупость связаться.
Последовал короткий треск в зарослях вереска, и третий бандит (тот,
что укрывался в руинах башни) канул в туман. Затем наступила тишина,
нарушаемая хриплыми стонами умирающего.
Дженни легко спрыгнула с седла. Ее юный избавитель все еще бился в
сплетении кустов, как хорек в ловушке, полузадушенный драгоценной
перевязью плаща. Дженни осторожно зацепила крюком на тыльной стороне
лезвия алебарды рукоятку меча и вывернула ее одним движением из слабых
пальцев, после чего шагнула поближе - откинуть залепивший лицо бархат.
Юноша судорожно ударил воздух, как человек, отгоняющий осу, и уставился на
Дженни большими и серыми близорукими глазами.
После продолжительного изумленного молчания он прочистил горло и
отстегнул золотую, украшенную рубинами цепь, с помощью которой плащ
застегивался под подбородком.
- Э... Спасибо, миледи, - выговорил он каким-то извилистым голосом и
поднялся на ноги.
Дженни давно уже привыкла к тому, что люди, как правило, превосходят
ее ростом, но не настолько же!
- Я... гм... - Кожа у него была нежнейшая, а белокурые волосы,
несмотря на молодость, уже начинали заметно редеть на макушке. Спасителю
было не более восемнадцати, и его естественная неуклюжесть удесятерена
была трудностью задачи - поблагодарить спасаемую им даму за спасение его
жизни.
- Примите мою глубочайшую признательность, - сказал он наконец и с
немыслимой грацией изобразил умирающего лебедя - придворный поклон, не
виданный в Уинтерлэнде с тех самых пор, как последние аристократы покинули
эти земли с арьергардом уходящей королевской армии.
- Я - Гарет из рода Маглошелдонов. Странствую в этих землях и спешу
принести нижайшие уверения...
Дженни качнула головой и подняла руку, прерывая его.
- Подожди, - сказала она и, повернувшись, пошла прочь.
Сбитый с толку юноша последовал за ней.
Умирающий разбойник все еще шевелился в глинистом месиве дороги.
Кровь скапливалась в выбитых пятками ямках, внутренности вывалились, вонь
была ужасающей. Мужчина слабо стонал. В матовой бледности туманного утра
кровь казалась поразительно светлой.
Дженни вздохнула, почувствовав разом холод, усталость и омерзение,
глядя на дело своих рук. Она опустилась на колени перед умирающим, снова
собирая вокруг себя тишину магии. Она слышала, как приближается Гарет -
его башмаки хрустели мокрыми от росы сорняками в торопливом ритме,
ломающемся, когда он спотыкался о меч. Устало шевельнулось раздражение -
именно из-за Гарета ей пришлось это сделать. Не закричи он - Дженни и эта
бедная злобная умирающая тварь разошлись бы каждый своей дорогой...
...И он бы наверняка убил Гарета чуть позже. И других путников в
придачу.
Она давно уже прекратила попытки отделить доброе от злого,
свершившееся от возможного. Существовало множество вещей, о которых она
перестала думать хотя бы для того, чтобы не лгать себе самой. Однако
неприятное чувство возникло снова, стоило ей положить руку на грязный
липкий висок умирающего и, начертав надлежащие руны, прошептать заклинания
смерти. Самоосквернение и привкус желчи во рту...
- Ты... - испуганно шепнул сзади Гарет. - Он... он мертв?
Дженни поднялась, отряхивая кровавую грязь с юбки.
- Я не могла оставить его ласкам и лисам, - ответила она и пошла
прочь. Уже слышно было маленьких пожирателей падали, собиравшихся вдоль
обочины на запах крови и ждущих нетерпеливо, когда убийца покинет свою
жертву. Ответ прозвучал резко - Дженни всегда ненавидела заклинания
смерти. Выросши в землях, где нет законов, она впервые убила человека,
когда ей было четырнадцать. С тех пор число убитых ею достигло шести, - не
считая умирающих, которых она избавляла от жизни как целительница и
повивальная бабка - единственная от Серых гор до моря. Но легче от этого
не было.
Она хотела как можно быстрее покинуть это место, но юноша Гарет,
пошатнувшись, схватил ее за руку, переводя взгляд с нее на убитого и
обратно в каком-то странном очаровании отвращения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102