В сумерках трудно было рассмотреть, что на ней за платье, -
что-то полупрозрачное, зыблемое ветерком и бледное, как сами березы. Ее
волосы были распущены и не покрыты вуалью, как у девушки-подростка.
Любому, не вооруженному колдовским зрением, Зиерн показалась бы сейчас
ровесницей Гарета.
- Гарет, я никогда не спала с твоим отцом, - нежно сказала она. - Мы
разыгрывали с ним любовников в угоду двору, но, если бы даже он попытался
меня к этому принудить, ничего бы не вышло. Он относится ко мне как к
дочери. Но хотела я всегда одного тебя...
Сухие горячие губы Гарета шевельнулись.
- Ложь!
Колдунья простерла к нему руки, и ветерок обнажил их, отвеяв к плечам
легкую ткань рукавов.
- Я не могу больше. Я хочу знать, что это за счастье - быть с
тобой...
- Поди прочь! - всхлипнул Гарет, и лицо его болезненно исказилось.
Она лишь шепнула в ответ:
- Я хочу тебя...
Дженни выступила из тени и спросила:
- Что тебе нужно в Бездне, Зиерн?
Чародейка обернулась, на секунду забыв о заклятиях. Соблазн,
пропитывавший воздух, распался чуть ли не со звонким щелчком. Зиерн
мгновенно стала старше; ровесница, искушавшая Гарета, исчезла. Юноша
опустился на колени и с сухим рыданием спрятал лицо в ладони.
- То, что тебе было нужно всегда, не так ли? - Дженни успокаивающе
опустила руку на голову Гарета, и тот судорожно обхватил ее за талию, как
пьяница хватается за столб. Странно, но страха перед Зиерн и перед ее
могучей магией Дженни больше не испытывала. Она, казалось, смотрит теперь
на молодую колдунью другими глазами.
Зиерн издала непристойный смешок.
- Итак, наш мальчуган боится опрокинуть любовницу своего папаши? Ну
так забери себе их обоих, ты, шлюха с севера! У тебя достаточно волос,
чтобы опутать ими сразу двоих.
Гарет оттолкнул Дженни и, весь дрожа, поднялся на ноги. Несмотря на
свой вечный страх перед молодой колдуньей, он поднял на нее исполненные
гнева глаза и выдохнул:
- Ты лжешь!
Зиерн оскорбительно рассмеялась, совсем как тогда, в саду, перед
Королевской Галереей.
Дженни сказала:
- Ты сама знаешь, что это неправда. И все-таки что тебе здесь надо,
Зиерн? Хочешь сделать с Гаретом то же, что и с его отцом? Или просто
пришла разведать, свободен ли путь в Бездну?
Губы чародейки шевельнулись, и она на секунду отвела взгляд. Затем
рассмеялась снова.
- А может, я пришла сюда ради твоей драгоценной Драконьей Погибели.
Неделей или хотя бы днем раньше Дженни содрогнулась бы после таких
слов от страха за Джона. Но она точно знала, что Зиерн и близко не
подходила к лагерю. Дженни бы почувствовала - чтобы одолеть Джона, нужна
великая магия... Кроме того, она бы неминуемо услышала голоса, как бы тихо
они ни говорили. В любом случае, возможности для бегства у Джона не было и
нет - недаром Зиерн сначала занялась неизраненным противником.
Дженни видела, как шевельнулась рука чародейки, и поняла природу
заклинания еще до того, как жар опалил лицо и задымилась шерстяная юбка.
Ответное заклятие было быстрым, жестким и совсем не походило на обычную
для Дженни медленную, кропотливую магию. Зиерн отпрянула и ошеломленно
заслонила лицо ладонью.
Когда она вновь подняла голову, в глазах ее, желтых, как у дьявола,
горела ненависть.
- Ты не остановишь меня, - дрожащим от ярости голосом произнесла она.
- Бездна будет моей. Я выгнала оттуда гномов, и никто - ты слышишь? -
никто уже меня не остановит!
Быстро нагнувшись, она подобрала горсть палых листьев и кинула их в
Дженни. Они взорвались пламенем еще в воздухе, обратясь в летучий костер,
который Дженни размела каким-то ей самой неведомым заклинанием. Горящие
сучья разлетелись по поляне, прочерчивая огненно-желтые полосы в
голубоватых сумерках. В доброй дюжине мест вспыхнули, запылали мертвые
сорняки. Заячьей скидкой Зиерн метнулась к тропе, ведущей в Долину. Дженни
догнала ее в два прыжка - изящные туфельки чародейки были хороши при
дворе, но здесь явно проигрывали мягким башмакам из оленьей кожи.
Зиерн извернулась, пытаясь вырваться, но Дженни, несмотря на всю свою
усталость, была сильнее. Взгляды их столкнулись - желтые глаза впились в
голубые.
Удар, подобный удару молота, обрушился на Дженни; заклинания боли и
страха, ничуть не похожие на стремительную мощную магию дракона, скрутили
судорогой каждую мышцу. Дженни парировала их не столько встречным
заклятием, сколько усилием воли, но все равно болезненная отдача удара
пала теперь на саму Зиерн, и чародейка прошипела ругательство. Отточенные
ноготки впились в запястья, когда Дженни, ухватив шелковистые локоны,
вновь повернула колдунью к себе лицом. Впервые в жизни она применила силу
и злость против другого мага. Оказывается, это так просто - проникнуть в
чужую душу, не раскрывая при этом своей! Сквозь пылающую желтизну яростных
глаз Дженни различила что-то липкое, нечистое, как недра того цветка, что
ловит глупых насекомых, - руины души, разъеденные неведомой силой.
Зиерн вскрикнула, чувствуя, как обнажаются ее тайны, и новое
заклинание взорвало воздух, обратив его в опаляющий яростный смерч. Тяжкая
чернота, куда страшнее Моркелебовой, рухнула на Дженни; позвоночник
захрустел под гнетом злобной, копившейся тысячелетиями власти. Не устояв
на ногах, Дженни упала на колени, но пальцев так и не разжала. Преодолевая
рвущую мышцы боль, она упорно вонзала свой разум в разум Зиерн подобно
белой огненной игле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102