..
- Кто же охотится с голышами? - удивилась Синтия. - Все равно, что
палить из пушки по воробьям.
- Я робот, - возразил Элмер. - Поэтому ни человеческие мышцы, ни
человеческий глазомер, пускай он и чудо природы...
- Где Бронко? - перебил я.
Элмер ткнул пальцем во мрак.
- Он в трансе.
Чтобы рассмотреть Бронко, мне понадобилось обойти костер. Дело
обстояло именно так, как сказал Элмер.
Бронко стоял, накренившись на один бок и выставив все свои сенсоры.
Он впитывал в себя окружающее.
- Лучшего композитора еще не было, - заметил Элмер с гордостью. -
Чувствителен до невозможности.
Синтия положила похлебку в две тарелки и протянула одну мне.
- Горячее, не обожгитесь, - предупредила она.
Я сел рядом с девушкой, зачерпнул из тарелки и с опаской поднес ложку
ко рту. Похлебка оказалась довольно вкусной, но жутко горячей, так что
перед тем, как отправить ложку в рот, мне приходилось всякий раз на нее
дуть.
Снова послышался лай - теперь значительно ближе.
- Точно собаки, - сказал Элмер. - Гонят дичь. Наверное, и люди с
ними.
- Может, дикая стая, - предположил я.
Синтия покачала головой.
- Нет. Живя в гостинице, я кое-что узнала. Тут, как выражаются на
Кладбище, в захолустье, есть люди. О них мало что известно, вернее, их
существование предпочитают обходить молчанием, как будто они и не люди
вовсе. В общем, обычное отношение Кладбища и паломников. Насколько я
понимаю, Флетчер, вы испытали подобное отношение на себе во время
разговора с Максуэллом Питером Беллом. Кстати, вы так и не сказали мне,
что у вас с ним произошло.
- Он попытался завербовать меня. Я был настолько нелюбезен, что отшил
его. Я знаю, что должен был вести себя повежливее, но он меня достал.
- Вы бы ничего не выгадали, - заметила Синтия. - Кладбище не привыкло
к отказам - даже к вежливым.
- Чего тебя к нему понесло? - осведомился Элмер.
- Так принято, - ответил я. - Капитан просветил меня насчет здешних
обычаев. Визит вежливости, словно Белл король или премьер-министр, или
какой-нибудь удельный князь. А раболепствовать я не умею.
- Поймите меня правильно, - сказал Элмер, обращаясь к Синтии, - я
ничуть не против вашего присутствия в нашей компании. Но каким образом вы
оказались замешаны в это дело?
Синтия поглядела на меня.
- Разве Флетчер тебе не сказал?
- Он упомянул про какой-то клад...
- Пожалуй, - проговорила Синтия, - будет лучше, если я расскажу все с
самого начала. Я не хочу, чтобы вы считали меня искательницей приключений.
В этом есть что-то не то. Вы согласны меня выслушать?
- Почему бы и нет? - вопросом на вопрос ответил Элмер.
Синтия помолчала, прежде чем продолжить. Чувствовалось, что она
собирается с мыслями, так сказать, настраивается, словно ей предстоит
решать трудную задачу, и она намерена с честью выйти из положения.
- Я родилась на Олдене, - начала она. - Мои предки входили в число
первых колонистов. История семейства - легендарная история, поскольку она
не задокументирована - восходит к моменту их прибытия на Олден. Однако вы
не отыщете имени Лансингов в перечне Первых Семейств - с большой буквы.
Первые Семейства - это те, кому удалось разбогатеть. А мы не разбогатели.
Я не знаю, что тому причиной неумение ли вести дела, леность, отсутствие
амбиций или простое невезение, но мои предки были беднее церковных мышей.
В сельской местности, правда, есть местечко под названием Лансингова
Глушь; вот единственный след, оставленный моим семейством в истории
Олдена. Мои родичи были фермерами, лавочниками, рабочими, совершенно не
интересовались политикой и не породили ни одной гениальной личности. Они
довольствовались малым: выполняли свою работу, а вечера проводили, сидя на
крылечке, попивая пиво и болтая с соседями или любуясь в одиночестве
знаменитыми олденскими закатами. Они были обычными людьми. Некоторые, -
мне кажется, таких было много, - с годами покидали планету и отправлялись
в космос на поиски счастья, которое, по-моему, никому из них так и не
улыбнулось. Ведь если бы случилось иначе, оставшиеся на Олдене Лансинги
непременно узнали бы об этом; однако в семейных преданиях ни о чем
подобном не сообщается. Я думаю, те, кто остался, попросту не испытывали
тяги к перемене мест: не то, чтобы их что-то удерживало, но сам по себе
Олден - прелестная планета.
- Да, - согласился я. - Я прилетел туда поступать в университет, да
так и застрял. До сих пор у меня не хватало решимости покинуть его.
- Откуда вы прилетели, Флетчер?
- С Гремучей Змеи, - ответил я. - Слышали?
Она покачала головой.
- Считайте, что вам повезло, - заключил я. - Не спрашивайте почему и,
пожалуйста, продолжайте.
- Расскажу немного о себе, - сказала она. - Мне всегда хотелось
чего-то добиться в жизни. Наверное, о том же мечтало не одно поколение
Лансингов, но мечты их оказались бесплодными. Быть может, и я не избегну
общей участи, ведь на Лансингов ныне никто не ставит. Я была совсем
маленькой, когда умер мой отец. Принадлежавшая ему ферма давала приличный
доход; то есть после необходимых расходов у нас еще оставалась на руках
энная сумма. Мать, к которой перешло владение фермой, сумела набрать денег
и отправить меня в университет. Я интересовалась историей. В мечтах я
видела себя профессором истории, который проводит глубокие исследования и
выдвигает ошеломительные гипотезы. Училась я хорошо, ибо отступать мне
было некуда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54