В послевоенные годы таких,
как он, должно быть, было много. Физические мутанты. Через
тысячелетие-другое они вымрут, Однако один из них уже умер.
- Ты ошибаешься, Флетч.
- Хотелось бы надеяться, - сказал я, - но абсолютно уверен, что нет.
Не знаю: то ли я случайно взглянул на склон холма, то ли меня
насторожило едва заметное движение; но бросив взгляд на холм, я заметил
некий предмет конусообразной формы, который быстро перемещался вернее
будет сказать, плыл - вдоль гребня. В следующее мгновение он пропал из
вида, но я узнал его.
Ошибки быть не могло.
- Ты видела его, Синтия?
- Нет, - ответила она. - Там никого не было.
- Там был Душелюб.
- Не может быть! - воскликнула она. - Ты же сам утверждал, что мы в
далеком прошлом. Хотя...
- Вот то-то и оно, - сказал я.
- По-твоему, мы думаем об одном и том же?
- Я не удивлюсь, если окажется, что это так. Должно быть, Душелюб и
есть твой бессмертный человек.
- Но в письме говорится про Огайо...
- Я помню. Но послушай. Когда твой предок писал письмо, он находился
в весьма почтенном возрасте, правильно? Он полагался на память, а она -
штука капризная. Где-то он услышал про Огайо; вполне возможно, старик, что
рассказывал ему обо всем, упомянул Огайо, но не как ту реку, на которой
произошла его встреча с анахронианином, а просто как реку в окрестностях.
Естественно, с годами ему начало казаться, что все случилось именно на
Огайо.
Синтия шумно вздохнула. Глаза ее горели.
- Подходит, - проговорила она. - Подходит! Вот река, вот холмы.
Значит, мы стоим на том самом месте!
- Но если он ошибался насчет Огайо, - охладил я ее пыл, - то клад
могли спрятать где угодно. Рек и холмов на Земле не перечесть. Тебя это не
обескураживает?
- Однако он называет анахронианина человеком.
- Вовсе нет. Он говорит, что тот выглядел, как человек, но в нем было
что то нечеловеческое. Таково было первое впечатление. А потом твой предок
и думать забыл про свои ощущения.
- Ты полагаешь?..
- Да.
- Если ты видел в самом деле Душелюба, почему он убежал? Неужели он
не узнал нас? Ой, что я говорю! Конечно, нет, - мы же еще не встретились!
Наше знакомство состоится через много-много лет. Как ты думаешь, мы его
найдем?
- Попробуем, - сказал я.
Бросив кастрюли и забыв об овощах к обеду, мы кинулись следом за
Душелюбом. Я совсем забыл, что лицо у меня испачкано блевотиной. Подъем на
холм был тяжелым. Деревья, густые заросли кустарника, каменистые выступы,
которые приходилось обходить; местами мы буквально ползли на карачках,
цепляясь за корни и ветки.
Лихорадочно карабкаясь по склону, я спрашивал себя, зачем мы так
торопимся. Если дом бессмертного человека стоит поблизости от вершины
холма, можно не спешить, потому что в ближайшее время его хозяин наверняка
никуда не денется. А если дома поблизости нет, тогда эта сумасшедшая гонка
вообще ни к чему. Если тот, кого мы преследуем, и в самом деле Душелюб, он
давно уже спрятался в укромном местечке или постарался оторваться от нас.
Однако мы лезли все выше и выше, и наконец деревья и кусты
расступились, и нашим глазам предстала лысая вершина холма, на которой
возвышался дом - видавший виды старинный дом, ничуть не похожий на тот,
где я обнаружил двуглавого мертвеца. Дом был обнесен аккуратным
частоколом, который, видно, только на днях выкрасили в белый цвет. У
крыльца росло дерево, усыпанное розовыми цветками; вдоль забора были
посажены розы.
Окончательно запыхавшись, мы упали на землю. Наша взяла: вот он, дом
анахронианина!
Отдышавшись, мы сели и оглядели друг друга.
- Да, - протянула Синтия. - Ну у тебя и видок.
Достав из кармана своей куртки носовой платок, она вытерла мне лицо.
- Спасибо, - поблагодарил я.
Мы встали и неторопливо направились к дому, как если бы нас
пригласили туда в гости.
Войдя в ворота, мы увидели на крыльце человека.
- Я опасался, что вы передумали, - сказал он, - и уже не придете.
- Извините нас, пожалуйста, - попросила Синтия. - Мы слегка
задержались.
- Ничего страшного, - успокоил нас хозяин. - Вы как раз к ленчу.
Это был высокий худощавый мужчина в черных брюках и темной куртке.
Из-под куртки виднелась белая рубашка с расстегнутым воротом. У него было
бронзовое от загара лицо, волнистые седые волосы и коротко подстриженные,
с проседью, усики.
Втроем мы вошли в дом. Комната, где мы очутились, была маленькой, но
обстановка ее поражала неожиданной изысканностью. У стены стоял буфет, на
нем - кувшин. Середину комнаты занимал покрытый белой скатертью стол. Он
был уставлен серебряной и хрустальной посудой. К столу были придвинуты три
стула, на стенах висели картины; ноги утопали в пушистом ковре.
- Мисс Лансинг, пожалуйста, садитесь сюда, - пригласил наш хозяин. -
А мистер Карсон сядет напротив. Приступим к еде. Суп, я уверен, еще не
успел остыть.
Нам никто не прислуживал. Невольно складывалось впечатление, что в
доме, кроме нас троих, никого нет, хотя, подумалось мне, наш хозяин вряд
ли готовил кушанья самостоятельно. Мысль мелькнула и исчезла, ибо она
никак не соответствовала изысканности комнаты и богатству сервировки.
Суп был превосходным, свежий салат приятно похрустывал на зубах,
отбивные таяли во рту. Вино удовлетворило бы самый утонченный вкус.
- Быть может, это вас заинтересует, - сказал наш радушный хозяин. -
Дело в том, что предположение, которое вы выдвинули - надеюсь, не для
красного словца - при нашей последней встрече, показалось мне весьма
любопытным, и я тщательно его обдумал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54