Непрестанно хлопотавший о восстановлении справедливости дядя Воло-
дя, брат рано умершего отца Николая Никандровича, добился-таки перево-
да деда из Томского университета в университет Харьковский, также на
медицинское отделение. Не удовольствовался Владимир Иоакимович тем,
что племянник стал обучаться в Харькове. И здесь имел место первый и
последний прямой контакт нашей фамилии с главой царствующего дома. Дя-
дя Володя, пройдя за три года, как и полагалось, все круги бюрократи-
ческих, юридических, чиновничье-идиотических оборонительных линий,
возведенных вокруг едва взошедшего на престол последнего русского ца-
ря, писал на Высочайшее имя. Писал дядя Володя, надо думать, разумно и
убедительно. Помазанник, разумеется божий, всемилостивейше соблагово-
лил дозволить своему подданному по сути-то дела воспользоваться зако-
ном, своим законным правом! Ни о какой иной милости самодержца не про-
сили. Но такова уж наша чудесная держава, где и законом-то и правом
можно пользоваться лишь как Высочайшим одолжением. Навряд ли госу-
дарь-император сознавал, что разрешая своему подданному, сыну кресть-
янина Калужской губернии, Перемышьского уезда, села Желохова, обучать-
ся по выбору, хоть в Московском, а хоть и в Санкт-Петербургском уни-
верситетах, он не милость творит, а покрывает своим благоволением как
раз беззаконие, позволяющее чиновникам вертеть правом по своему усмот-
рению. Интересно, а что если бы государю доложили, что его запоздалой
милостью сын крестьянина Калужской губернии, Перемышьского уезда, села
Желохова пренебрег, оставил ее без последствий?..
Деду царская милость не льстила, он рассуждал, исходя из интересов
дела, а делом было получение основательного образования. Два года он
отучился в Томске, теперь заканчивал четвертый курс в Харькове. Опять
менять место, преподавателей, обживать новое учебное пространство? Ме-
дицинская кафедра в Харькове была сильной, и это решило дело.
ДИПЛОМ Предъявитель сего, Нико-
лай Никандрович Кураев, сын крестьянина, веро-
исповедания православного, родившийся 9 Декабря 1875 года, по удовлет-
ворительном выдержании в Императорском Харьковском университете в
1897-1898 гг. полукурсового испытания и по зачете определенного уста-
вом числа полугодий на медицинском факультете Харьковского университе-
та, подвергался испытанию в медицинской испытательной комиссии при
Харьковском университете в Сентябре и Октябре месяцах 1901 года, при
чем оказал следующие успехи...
...вот "успехи" деда, перечисленные в дипломе, по всем двадцати
трем дисциплинам оценивались только как "удовлетворительные" и "весьма
удовлетворительные". Как-то не вязалась с дедовской основательностью в
отношении к делу по нашим меркам посредственность знаний. Так то наши
мерки! Видно в прежние времена к словам относились сугубо серьезно, и
если знания испытываемого удовлетворяли, да еще и весьма удовлетворяли
испытателей, то лекарь получал диплом с отличием...
По сему и на основании Высочайше утвержденного мнения Государствен-
ного Совета 5 ноября 1885 года, г. Кураев, в заседании медицинской ис-
пытательной комиссии 14 Октября 1901 года, удостоен степени лекаря с
отличием со всеми правами и преимуществами, поименованными как в озна-
ченном Высочайше утвержденном мнении Государственного Совета, так и в
ст.92 устава университетов 1884 года.
В удостоверение сего и дан сей диплом г. Кураеву за надлежащею под-
писью и с приложением печати Управления Харьковского округа.
Город Харьков. Ноября 30 дня 1901 года. Попечитель Харьковского
учебного округа М. Алексеенко Председатель Медицинской испытатель-
ной комиссии И. Клейн Правитель канцелярии Н. Зимович Сам диплом
являет собою несгибаемой твердости лист плотной бумаги
размером в два машинописных листа, составленных рядом. И хотя хранится
он сложенным вчетверо, но в развернутом виде топорщится и при чтении
удерживать сей диплом приходится двумя руками. Смею полагать, что нес-
гибаемую силу придает сему диплому "Факультетское обещание", набранное
на обратной стороне тем же торжественным типографским шрифтом, что и
весь текст диплома.
ФАКУЛЬТЕТСКОЕ ОБЕЩАНИЕ Принимая с глубо-
кой признательностью даруемые мне наукою права врача
и постигая всю важность обязанностей, возлагаемых на меня сим званием,
я даю обещание в течение всей своей жизни ничем не помрачить чести
сословия, в которое ныне вступаю. Обещаю во всякое время помогать, по
лучшему моему разумению, прибегающим к моему пособию страждущим; свято
хранить вверенные мне семейные тайны и не употреблять во зло оказывае-
мого мне доверия. Обещаю продолжать изучать врачебную науку и способс-
твовать всеми своими силами ея процветанию, сообщая ученому свету все,
что открою. Обещаю не заниматься приготовлением и продажею тайных
средств. Обещаю быть справедливым к своим сотоварищам-врачам и не ос-
корблять их личности; однако же, если бы того потребовала польза боль-
ного, говорить правду прямо и без лицеприятия. В важных случаях обещаю
прибегать к советам врачей, более меня сведующих и опытных; когда же
сам буду призван на совещание, буду по совести отдавать справедливость
их заслугам и стараниям.
Какой превосходный, серьезный и практический документ! Именно "Обе-
щание", а не предосудительная, с точки зрения искреннего христианства,
языческая "клятва". Отступление от "клятвы" - преступление, "клятвоп-
реступник", это уже и приговор и несмываемое пятно, что бы там ни бор-
мотал в свое оправдание отступник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52