Очень рад, что так
хорошо погуляли в Петровском-Разумовском. Судя по твоему описанию,
действительно у вас вышла великолепная прогулка. Желаю от души почаще
доставлять себе подобные развлечения.
Твоя мечта, дорогая Кароля, о поездке до Верхнеудинска, чтобы там
встретиться со мной по окончании войны и даровании мне свободы, сама
по себе превосходна! Я не только ничего не имею против этого - наобо-
рот, был бы бесконечно рад и счастлив, если б этому суждено было
сбыться. Но только вряд ли вся эта канитель окончится так скоро, как
тебе представляется. Вероятно надолго затянутся военные действия, а
расформирование полков последует еще позже. Ну да когда бы ни было, а
постараемся все сделать, чтобы осуществить твою мечту и может быть
несколько видоизменить ее. Тут все толкуют о том, что по окончании
войны следует поехать в Порт-Артур и оттуда морем, мимо Японии, Индии
и т.д. в Одессу. Вообще сейчас-то можно думать и гадать о чем угодно,
а как все это сбудется - увидим.
Ты спрашиваешь, не нужно ли мне чего. Пока, деточка, я ровно ни в
чем не нуждаюсь. Разве только попросить, чтобы... ты себя выслала! Да
это, к сожалению, неосуществимо. Если что потребуется, то я сообщу те-
бе. Пиши, голубка, как проводите время в Ивановском. Веселитесь ли,
гуляете, устраиваете пикники, или нет. Устраиваются ли на фабрике
спектакли?
Конечно передай привет Ивановцам! Если Поповы там, то и им передай
мой сердечный привет. Писем не получаю ни от кого, кроме тебя. На Пав-
ловских я обижен за их молчание и им не пишу. Увидишь Анюту - скажи
ей, что с ее стороны бессовестно так долго ничего не писать.
Ну пока, до свидания, моя дорогая! Приветствую всех Ваших! Жму
крепко твою руку! Весь твой Н. Кураев Я вполне здоров и благополу-
чен - будь на этот счет спокойна. Дедушка, оказывается, еще недос-
таточно знает характер бабушки и пото-
му даже не может предполагать последствий своих переговоров о встрече
в Верхнеудинске и просьбы "выслать себя". А дед еще и декабристов
вспомнит, это же их места... Если бы он знал, сколько ему придется пе-
режить волнений и приложить сил, причем самых решительных, чтобы восп-
репятствовать бабушкиному приезду.
Клише "национального характера" мало чего стоят. Бабушка, невенчан-
ная, противу родительской воли, готова будет бросить все и мчаться за
тридевять земель, туда, где на десятки верст голая степь "без признака
растительности", а в мае нередко выпадает снег. Каролина-Юзефа-Мария с
русской бесшабашностью уже решила для себя - лететь, нестись, а Нико-
лай Никандрович с педантизмом провинциального немецкого аптекаря ста-
нет остужать ее порыв, приводя благоразумные и убедительные резоны не-
целесообразности этого шага длиной в семь тысяч верст.
Но это все впереди, так же впереди, как и неотвратимая, неизбежная,
непременная победа над японцами.
Наблюдая судорожную бестолковость воинских распоряжений, получая
сведения о наносимых русским войскам и флоту уроне, зная уже и о бло-
каде Порт-Артура, он, как и все, толкует об удобстве морского путе-
шествия из Порт-Артура в Одессу, когда вся эта канитель закончится, и
закончиться она может только победой.
Диагноз этой чрезвычайно распространенной в России болезни совер-
шенно ясен - "гражданская слепота", именно она не позволяет гражданам
России верить очевидному - негодяйству, бездарности и безжалостности
своих правителей. Совестливые граждане особенно преуспевают в придумы-
вании правителям совести, умные придумывают мудрость, дальновидные -
дальние виды. А те, знай, гребут под себя! Думающим гражданам России
как-то все время не верится, что их верховные правители "до такой сте-
пени...", а они не то что "до такой", но каждый еще, как правило, но-
ровит превзойти предыдущих и дойти до степеней еще неизвестных!
Далек дед от большевистского радикализма, приветствующего "пораже-
ния царизма" на всех фронтах и во всех войнах. Дед не только надеялся
на победу, но, как видно, был в ней уверен.
Уверенность государя в победе подкреплялась смотрами, парадами и
завтраками в офицерских собраниях по случаю блестящих, великолепных и
чудесных прохождений и представлений полков. Да и сам царь был не про-
мах. 25-го мая - "Гулял долго и убил 2-х ворон", а 27-го мая, наобо-
рот: "Долго гулял и убил 2-х ворон", зато 4-го июня - "Ездил на вело-
сипеде и убил 2-х ворон; вчера одну", так что и 3-е июня нельзя счи-
тать пропащим днем. Ездить с ружьем на велосипеде это тоже, знаете ли,
надо уметь. 5-е июня: "Ездил на велосипеде и убил 2-х ворон".
Наконец-то пришли и утешительные известия с Дальнего Востока. 7-го
июня: "Получил приятное известие, что наши крейсера благополучно вер-
нулись во Владивосток, потопив несколько японских транспортов с войс-
ками и военным грузом".
Радоваться победам, хотя и небольшим, но прерывающим полосу сплош-
ных поражений, конечно, естественно, но назвать гибель транспортов с
войсками "приятной вестью" решится не каждый. Человек с большим так-
том, или вкусом, еще не граф, графом его объявят только в 1905 году,
Сергей Юльевич Витте вот как отозвался на газетное сообщение о потере
японцами трех крупных боевых кораблей из 13, блокировавших Порт-Артур
с моря в начале мая 1904 года: "Хотя чужим несчастьям нехорошо радо-
ваться, но не могу скрыть, что последняя неудача Японии с ее флотом
как-то полегчила душу". Эта японская неудача, кстати сказать, чрезвы-
чайно показательна. Броненосец и крейсер столкнулись в тумане, да так,
что оба затонули.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52