В институт пролезть хочешь?" - спросила тетку
товарищ Кумова, когда та принесла заявление. Тетка расплакалась и об-
рекла себя на пожизненную беспартийность необдуманными словами, со
слезами смешанными: "Ну и не нужен мне ваш комсомол..." Комсомол тако-
го не забывает и не прощает. А вот в "Пироговку", в Московский первый
медицинский институт им. Пирогова, что на Девичьем поле, приняли тет-
ку, что называется, с первого захода. А почему? А потому, что в прием-
ную комиссию была предъявлена копия справки, подлинник которой свято
хранится и по сей день.
Р.С.Ф.С.Р. НКВД Административное Отделение Фатежского Районного Ис-
полнительного Комитета Курского Округа Ц.Ч.О. СПРАВКА Гр. гор. Фа-
тежа Кураев Николай Никандрович и Кураева Кароля Васильев-
на, проживающ. по улице Урицкого д.19 избирательных прав не лишены,
что и удостоверяется.
Начальник РАО Штыков Делопроизводитель Алябьев N 140. З.УП. 1930
гор. Фатеж Раз мы на крыльях, заверенных подписями и печатями, пе-
ренеслись из
Японской войны в светлое будущее, есть смысл приоткрыть завесу над
тем, как дед после империалистической войны, где он провел три года на
Западном и Северном фронтах, снова оказался в Фатеже.
С началом войны, в четырнадцатом году, семья из Фатежа переехала в
Воскресенск, где Вильгельм Францевич и Агнесса Карловна по мере сил
должны были заменить ушедшего на фронт Николая Никандровича. Как-никак
четверо детей, младшая, пожизненно беспартийная, только что родилась,
в мае четырнадцатого. В шестнадцатом родится Аркадий.
Окончательно с фронта дед вернулся в Воскресенск в шведской кожаной
тужурке, в портупее и опять же с шашкой. Если врачу в казачьем полку
шашка нужна хотя бы для единообразия в строю, то зачем шашка главному
врачу военно-госпитального поезда, понять сложнее.
Жить двум семьям в одном доме не легко, и потому, когда в начале
1918 года деда отыскали коллеги и позвали в больницу, которую он по
праву считал своей, приглашение принял.
Выписка из журнального постановления Пленарного заседания Фатежско-
го Уездного Исполнительного Комитета от 24-го Июля 1918 года • 2.
СЛУШАЛИ. Доклад т. Курдюмова о приглашении на службу доктора Курае-
ва, как
опытного хирурга. По посылке на его имя телеграммы, он, доктор хирург,
откликнулся и
приехал. Член Отдела Хоз. и Труда т. Евдокимов говорит, что ввиду не-
состоявшегося Пленума т. Кураев в смысле обеспечения, пока остается
открытым.
ПОСТАНОВИЛИ. Заслушав доклад т. Курдюмова о принятии доктора Курае-
ва, как опытного
хирурга на службу. Принять доктора Кураева на службу по Фатежскому
уезду жительство г.
Фатеж. Оклад жалованья в месяц 1000 рублей, квартиру для врача Кураева
предоставить на усмотрение Отдела Хоз. и Труда и Доктора Кураева. Ло-
шади для разъездов по уезду должны быть предоставлены от Отд. Хозяйс-
тва и Труда безвозмездно по требованию врача Кураева.
Утвердить окончательно не позднее 26 июля. Подлинное за надлежащими
подписями Член Коллегии Исполкома Иванов Делопроизводитель Япифанов
Какой первобытной свежестью веет от этих, корчащихся в поэтическом
косноязычии документов! Дух замирает при виде пустившихся в одиночное
плавание придаточных предложений, ни к чему не приданных, и причастных
оборотов, ни к чему не причастных! Это хочется не декламировать, а
петь: "...ввиду несостоявшегося Пленума т. Кураева - пока считать отк-
рытым". И музыку мог бы написать великолепный композитор, положивший
на музыку - "О моя юность! О моя свежесть..." - Георгий Васильевич
Свиридов. Не зря же они вместе с ребятами доктора Кураева ходили в Фа-
теже к Эльзе-Пельзе постигать музыкальные азы. И имя доктора Кураева
для композитора Свиридова - не пустой звук!
А как прекрасен нетленный, отпечатанный на буром шершавом картоне
документ, не имеющий родовых политических признаков, и потому действи-
тельный, надо думать, во все времена и при любой власти.
ПРОПУСК N 18 Предъявителю сего КУРАЕВУ Николаю Никандровичу разре-
шается свободное
передвижение по городу Фатежу и его окрестностям во всякое время дня и
ночи, что подписью и приложением печати удостоверяется.
4 ноября 1919 года Начальник гарнизона Коробов Какой гарнизон, под
каким флагом простирал свою власть и силу на Фа-
теж 4 ноября 1919 года? На печати ни черта не разберешь, какая власть
из быстро менявшихся в девятнадцатом году в Курской губернии выдала
это спасительное приложение к "безвозмездным" лошадям.
Кроме деникинцев, григорьевцев, буденовцев и зеленых была еще ка-
кая-то сволочь, именовавшая себя "червоным казачеством". От этих "чер-
воных казаков" в равной мере страдали и белые и красные, но более
всех, разумеется, обыватели. "Червоные казаки" были непобедимы, потому
что победа им была как бы и не нужна, та, окончательная победа; их
вполне удовлетворяла победа на неделю, а то и на пару часов.
Именно "червоные казаки" то ли захватили Фатеж, то ли от кого-то
освободили, но двое победителей тут же ворвались в квартиру д-ра Кура-
ева, латавшего в это время в больнице какого-то раненого мерзавца, и
тут же вытряхнули из кладовки дивные кожаные чемоданы, с которыми ба-
бушка путешествовала за границей. "Минуточку, господа! - всполошилась
бабушка, ей было тогда тридцать восемь. - Терпение, я сейчас найду
ключи". Чемоданы, естественно, были под ключами. "Червоные казаки" не
оставляли впечатление опытных путешественников и о такой невидали, на-
до думать, не слыхали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52