Весь навсегда твой Н. Кураев. Унижение и подавление личности... На-
верное, дед не читал "Философских писем" Вольтера, иначе бы он
знал, что всякого человека, свободного от феодальных предрассудков,
все эти лживые и льстивые заверения "покорных слуг": "Ваше высочест-
во", "Превосходительство", "Преосвященство", должны смешить, - ему же
было стыдно.
Я не называю деда по имени в силу особенностей исторических обстоя-
тельств и верного им повествования.
Судите сами, дед - Николай, и царь Николай, оба женаты, и оба жена-
ты на немках, женаты по любви, царь ждет пятого ребенка, и у деда бу-
дет пятеро, оба воюют с Японией, потом так же будут воевать и с Герма-
нией, так что есть опасность сбить читателя, запутать, где какой Нико-
лай, где какая немка. Но при означенном сходстве надо сказать и о раз-
личиях, и не столько в социальном положении, сколько в их отношении не
просто к людям, а именно к человеческой жизни. Для государя, если речь
шла не о своих детях, родственниках и людях близких, человеческая
жизнь была понятием скорее математическим. Дедом же человеческая жизнь
понималась, надо думать, прежде всего как объект защиты.
Несколько отличным было у них, как мне кажется, и отношение к своим
профессиональным обязанностям, да и взгляды на существенные вопросы.
Например, дед терпеть не мог "домино", а государь терпеть не мог земс-
тво.
Земство и всякие представительные собрания и организации, посягаю-
щие на вмешательство во власть, вызывали у природного самодержца такое
же отвращение, как у деда военщина. Зато военным царь как раз благово-
лил, да и сам был целым полковником. История борьбы царя с земством и
представительными органами, история его борьбы с Думой, могли бы за-
полнить целую комнату в подвале особняка Ипатьева в Екатеринбурге. А
ведь земство, как опыт народного, достаточно представительного самоуп-
равления, предшествовало опыту Совета рабочих, солдатских и крестьянс-
ких депутатов. Доверься государь совету людей ему близких, разумных,
зла ему не желавших, может быть и до Советов дело бы не дошло. Но
царь, такой мягкий, добрый, чадолюбивый и незлобивый, был, к сожале-
нию, и подозрителен, и упрям, и лукав. Важнейшие государственные воп-
росы, в первую очередь, рассматривались с точки зрения интересов
семьи, и поэтому домашние мнения перевешивали, как правило, все прочие
мнения. Весь Кабинет министров был за введение земцев в Государствен-
ный совет, хотя бы символически, один обер-прокурор Победоносцев был
против, так царь не только поддержал этого кощея, но, чтобы провалить
идею, привел на следующее заседание равных себе в родовитости и умс-
твенной силе дядю Владимира, дядю Алексея, дядю Сергея, величайших
князей, семья встала стеной, и земцев к Госсовету не подпустили. Тема
для диссертации: "Правление государством как семейный промысел".
Матушка царя, дочка Датского короля, Мария Федоровна, гневалась на
членов Кабинета министров, пытавшихся примирить царя с мыслью о земс-
тве: "Эти свиньи заставляют моего сына делать бог знает что..." Вот
она - королевская кровь! Чтобы матушку не огорчать, делая "черт знает
что", государь в один день подписал три взаимоисключающие документа по
одному вопросу, о выборном представительстве. Следом за Высочайшим
рескриптом подписывается Высочайший указ, покрываемый, в свою очередь,
Высочайшим же манифестом, и весь вопрос с представительством подданных
всего лишь в законосовещательных органах становится запутанным нас-
только, что решать, как действовать по рескрипту, указу или манифесту
мог только сам государь, опираясь на волю и мудрость жены, свояченицы,
дядей, теток, а потом еще и "Божьего человека из Тобольской губернии".
И хотя свояченица неистово заклинала: "Мой милый Ники... Бог благосло-
вил тебя редким умом, так доверяй же своим собственным суждениям! И Он
вразумит тебя быть жестким, и очень жестким!", - в конце концов, госу-
дарь подпишет бумагу, подготовленную для него "свиньями", но на дворе
уже будет полыхать революция, пока еще первая.
Почему так много именно о земстве? Да, дед был земским врачом, от
земства строил больницу, видел в земцах своих товарищей, деятельно и
бескорыстно служащих обойденным царской милостью гражданам.
А вот некоторые замечания деда по поводу положения солдат, казаков,
нижних чинов, как их именуют в армии, обнаруживают его крайнюю наив-
ность. Если бы он знал, к примеру, что треть личного состава крепости
Кронштадт состояла даровой прислугой у офицеров и их семей, его не
очень-то удивило бы обращение с нижними чинами как с вещью. Удастся ли
ему постоять за бесправных, увидим, а пока ему самому приходится защи-
щаться от господ с гипертрофией военной косточки.
А жизнь шла своим чередом. В Порт-Артур прибыл вице-адмирал Степан
Осипович Макаров, подавший
записку накануне нападения японцев на порт-артурскую эскадру о необхо-
димости принять срочные предупредительные меры. Попечитель морского
министерства великий князь, генерал-адмирал Алексей Александрович ре-
золюцию: "Хранить весьма секретно, копий не снимать" благословил и
спрятал доклад под сукно. Предупредительные мероприятия могли быть
"неправильно поняты японцами и стать поводом к нападению".
Выведенный из строя в первый день войны первоклассный броненосец
"Ретвизан" сняли наконец с мели у входа в гавань и отвели на внутрен-
ний рейд. Пополнили список погибших кораблей подорвавшийся на своих же
минах минный заградитель "Енисей" и героически дравшийся до последнего
матроса эскадренный миноносец "Стерегущий".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52