Изводила намеками, описывала многозначительные взгляды, которыми обменивались Катрин и Томас.
– Вполне возможно, что у них любовная связь, – говорила она. – Как знать, может быть они даже поженятся.
Довольная произведенным эффектом, Сильви злорадно засмеялась.
Ночью Жакоб пришел к ней в спальню. Они занимались любовью в темноте. Он вроде бы принадлежал ей и в то же время находился где-то очень далеко. Неужели эти бессмысленные телодвижения называют любовью?
На следующий день ею овладело безразличие. Она бродила по пустой квартире, бесцельно слонялась из комнаты в комнату. На глаза Сильви попался магнитофон. Она нажала кнопку, услышала голос Алексея. Прослушала пленку несколько раз подряд, бормоча что-то под нос. Потом взяла ручку, стала делать наброски на бумаге. Какие-то звери с человеческими телами, птицы с напуганными глазами, фантастические чудовища. Сильви занималась этим несколько дней подряд.
Как-то вечером Жакоб наткнулся на ее альбом.
– Ты снова начала рисовать? Превосходные работы!
Он принес бумагу, краски, уголь. Хотел, чтобы Сильви рисовала. Его взгляд смягчился.
Сильви слушала голос Алексея и делала все новые и новые наброски. Магнитофон она больше не включала – каждое слово, каждая интонация крепко запечатлелись в памяти. Но иногда, заглушая голос Алексея, речитативом звучал один и тот же вопрос: «Что мне делать? Что мне делать?»
Жакоб был в восторге от ее рисунков, назвал этот цикл «бестиарий». Тогда Сильви начала медленно, методично рвать листки на мелкие клочки. Стоило Жакобу похвалить какую-то работу, и на следующий день она бесследно исчезала. Тогда Жакоб решил, что лучше воздержаться от комментариев.
Однажды он вошел в комнату, когда Сильви вновь включила магнитофон.
– Что ты слушаешь? – спросил он.
Сильви рассеянно взглянула на него, небрежным жестом выключила магнитофон.
– С кем это ты разговаривала? – с любопытством осведомился Жакоб.
Она выпрямилась. Наконец-то он обращает на нее внимание. Глаза ее вспыхнули прежним огнем.
– Разве я тебе не рассказывала? – улыбнулась Сильви. – Я делаю книгу. Это – одно из интервью.
Ложь давалась ей легко, без малейшего труда.
На лице Жакоба появилось скептическое выражение.
– Нет, ты мне этого не рассказывала.
– Что ж, у меня есть мои маленькие секреты, – хрипловато рассмеялась она.
– Что это за книга?
Сильви стала объяснять, и его первоначальный скептицизм исчез. Он готов поверить в любую чушь, думала она. Во что угодно, кроме правды. Может быть, все-таки попробовать?
– Жакоб, – начала она, но он обнял ее, поцеловал и поздравил.
– Отличная мысль! Просто великолепная. Как продвигается работа?
– Я в самом начале.
– Ты мне должна рассказать об этом поподробнее. Если, конечно, хочешь, – осторожно добавил он. – Сейчас я приму душ, и мы поговорим об этом по дороге.
Сильви недоуменно взглянула на него.
– Ты что, забыла? Сегодня же презентация моей новой книги. Лео специально приезжает.
Да, она совсем об этом забыла.
Банкетный зал на Пятой авеню был полон гостей; все эти лица казались Сильви смутно знакомыми. Здесь собрались психоаналитики, литераторы, врачи, журналисты. Их имена вылетели у нее из памяти. Сильви давно уже не была на таких шумных сборищах. У нее закружилась голова, и она прильнула к плечу Жакоба. Но его все время дергали, осыпали комплиментами. Слава Богу, появился Лео – ее высокий светловолосый сын. Сильви почти не встречалась с ним в последние месяцы. Она обняла сына, прижалась к нему.
– Мама, ты в порядке?
Сильви кивнула.
– А ты?
– Все отлично. Надо найти папу, поздравить его. Ты прочла его новую книгу?
Сильви покачала головой.
– А ты?
– Дочитываю. Для старика совсем неплохо. – Он ухмыльнулся. – Пойдем, разыщем его.
Они стали пробираться через толпу.
– А чем занимаешься ты?
– Так, ничем особенным. Немного рисую, работаю над книгой.
– Это здорово! – Он стиснул ее руку. – Нельзя, чтобы все лавры доставались старикану.
Вот как все просто, подумала Сильви. Достаточно заняться чем-нибудь престижным, и у окружающих нет к тебе никаких вопросов. А если сказать Лео, что никакую книгу она не пишет? Если рассказать ему о брате, которого он никогда не видел? Лео сразу отведет глаза в сторону, сменит тему разговора.
Мать и сын, зажатые толпой, были вынуждены остановиться около группы беседующих. Крупная круглолицая дама в широкополой шляпе вещала:
– В том-то и беда с мужчинами. – Ее темные глаза взглянули на Лео. – Все они одинаковы. Сначала говорят, что тебе никогда не придется гладить их рубашки. Рано или поздно, желая сделать им приятное, ты берешь в руки утюг, и все – ты попалась. Отныне считается, что это твоя священная обязанность. Попробуй только перестать гладить их рубашки – будет целый взрыв недоумения, негодования. Мужчинам нельзя ни в чем потакать. Вы со мной согласны, миссис Жардин?
Сильви уставилась на нее, увидела обращенные к ней лица. Она не помнила, как зовут эту особу.
– Откуда мне знать, – пробормотала Сильви. – В жизни не гладила рубашек.
Разинутые рты, потом громкий смех.
Сильви и Лео отправились дальше.
– Здорово ты ее, – ухмыльнулся Лео. – А вот и папа. Сейчас я ему расскажу, как ты срезала эту старую корову.
Срезала? Сильви непонимающе взглянула на него, попыталась вспомнить, о чем говорила женщина в шляпе. В принципе, она совершенно права. Конечно, Сильви никогда не гладила мужских рубашек, но было время, когда ей хотелось делать Жакобу приятное, и она дарила ему подарки, устраивала приятные сюрпризы. Больше всего в те времена он любил, когда она рассказывала ему о себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129