Но разве можно контролировать эту женщину? Принцесса вздохнула и с улыбкой предложила девочкам распаковать вещи, а затем поплавать в бассейне. Его как раз привели в порядок перед летним сезоном.
Когда подруги поднимались по лестнице, Катрин не произнесла ни слова, хоть и знала, что Порция сгорает от нетерпения, желая расспросить ее о матери. Внешне Катрин выглядела абсолютно спокойной, но душа ее сжималась от страха и ярости. Сильви уже не была вялой и безжизненной, вызывающей жалость, как во время последней их встречи. Нет, от матери исходила неистовая энергия и ощущение опасности.
Потянулись дни каникул. Девочки купались, гуляли, беседовали между собой, наслаждались кулинарным искусством поварихи, что было особенно ценно после скудного школьного рациона. Катрин изо всех сил старалась получать удовольствие от жизни в замке, старалась не обращать внимания на присутствие матери. Но Сильви не оставляла ее в покое – то презрительно усмехнется ей в лицо, то отпустит какую-нибудь колкость, то вдруг начнет издеваться над прической дочери, над ее манерой одеваться, над ее французским. Катрин подсознательно вернулась к прежней тактике – съежилась, замкнулась в себе, старалась поменьше показываться на людях.
Принцесса неоднократно брала девочку под свою защиту, и однажды Сильви даже на нее накинулась:
– Перестаньте вести себя так, словно вы ее мамаша, – раздраженно заявила она. – Хватит с вас Жакоба.
Сильви громко расхохоталась и, хлопнув дверью, вышла.
Катрин присутствовала при этой сцене, и ее поразило то, что Матильда явно покраснела. На что Сильви намекала? При чем тут Жакоб? Что, собственно, связывает его с принцессой? Томас ведь предупреждал ее, что в Европе вещи вовсе не таковы, какими кажутся на первый взгляд. Неужели Матильда и отец… Нет, невозможно! Катрин старалась об этом не думать, но мысль настойчиво возвращалась. Тогда девочка дала волю фантазии. Как было бы чудесно, если бы Матильда была ее матерью, а Фиалка – сестрой. Вдруг так оно и есть на самом деле? Не случайно же обе они так добры к Катрин!
Эти фантазии помогали ей не думать о Сильви.
Когда неделя подходила к концу, Катрин позвонили из-за границы. Услышав голос в трубке, она просияла улыбкой.
– Здравствуйте, Шаци. Я в Женеве. Могу я с вами встретиться?
– Томас! – завопила Катрин восторженно. – Как здорово! Сейчас, мне нужно спросить у принцессы Мэт.
Через несколько секунд Катрин снова схватила трубку.
– Мэт говорит, что вы можете приехать сегодня на ужин и остаться ночевать. А потом мы втроем – вы, моя подруга Порция и я – поедем в Женеву.
В трубке раздался знакомый смешок.
– Ваше желание, Шаци, для меня закон. Почту за счастье принять приглашение.
– Итак, у нас получается целый банкет, – блеснула глазами принцесса, когда Катрин повесила трубку. – Совсем как в старые дни. После обеда приедут двое моих внуков со своей няней. Потом из Женевы прибудет Фиалка со своим новым поклонником и еще двумя друзьями. Кроме того, обещался быть доктор Мор с супругой. Плюс Сильви. Нужно предупредить на кухне, что нашего полку прибыло.
Принцесса моментально преисполнилась молодой энергией. Однако перед тем, как отправиться на кухню, она обернулась и, взглянув в серые глаза Катрин, сказала:
– Катрин, милая моя, не нужно так расстраиваться из-за матери.
Принцесса немного помолчала, явно собираясь развить эту тему, но затем, очевидно, передумала.
– И я, и все мы очень тебя любим. Ты ведь знаешь это?
Она посмотрела девочке в глаза, улыбнулась и поспешила прочь.
Весь остаток дня Катрин находилась в приподнятом настроении, буквально светилась от счастья. Гуляя по альпийским лугам вдвоем с Порцией, она впервые рассказала подруге о Томасе, который пришел ей на помощь, когда Катрин оказалась в безвыходной ситуации. Девочка не стала объяснять, из-за чего ей пришлось покинуть родительский дом – лишь описала роль Томаса в этой истории.
– Прямо рыцарь без страха и упрека, – засмеялась Порция. – Давай-ка вернемся назад и наведем красоту, чтобы произвести вечером должное впечатление. Во-первых, я обожаю делать сложные прически, а во-вторых, у меня есть два сногсшибательных платья, которые лежат без дела уже очень давно. Можешь надеть любое из них.
Девочки поспешили вернуться в замок, приняли ванну, надушились и стали колдовать над прическами и платьями.
– Знаешь, Катрин Жардин, ты классно выглядишь в любом наряде, – завистливо вздохнула Порция, когда Катрин надела шелковое голубое платье с воланами на рукавах. – Когда у меня заведется поклонник, нужно будет держать его от тебя подальше. Не забудь мне об этом напомнить.
– А что касается тебя, Порция Гэйтскелл, – тем же тоном ответила Катрин, – то ты слишком хороша для мужчин. Не забывай про это. Однако если сегодня ты все же намерена обзавестись поклонником, твоя прическа должна выглядеть вот так.
Решительно взмахнув расческой, Катрин уложила светлые волосы Порции в тяжелый узел на затылке, а кончики волос спустила на плечо. Затем она взяла из вазы две маргаритки из тех, что она нарвали на лугу, и разместила их в двух стратегически важных точках прически. Порция пришла в восторг. У нее уже не раз были случаи убедиться в безупречном вкусе Катрин, которая явно обладала особым даром чувствовать цвет и форму. Уже через пару недель после того, как Катрин обосновалась в пансионе, комната девочек совершенно преобразилась.
– Теперь, если ты наденешь белое платье, то будешь выглядеть как настоящая английская роза, – как всегда несколько нерешительно предложила Катрин.
– Ну конечно, я буду английская роза, а ты – роковая женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129