– Он остался держать дверь, чтобы они не вышли и не увидели номер машины, – сказал Марк.
– О господи, что же будет? – прошептал кто-то еще.
– Ему дадут срок, – ответил Тим. – За преднамеренную порчу государственного имущества и препятствование призыву.
– Большой, как вы думаете? – спросил Стив.
– Два года. Может, три.
Наступило молчание, затем кто-то сказал:
– Сурово. Годы учебы пошли псу под хвост. Какая потеря!
– Ну, ребята, воюющие во Вьетнаме, теряют больше, – заметил Тим. – Попасть в ловушку нашей системы – тоже куда большая потеря. Он пошел на это с открытыми глазами. Думаю, его взгляды уже не изменятся. Вы все понимали, на что идете, и вы все не сойдете со своих позиций.
Теперь, когда все закончилось, Стив снова обрел уверенность, сидя рядом с друзьями, с которыми он только что делил опасность. И снова радовался жизни, чувствуя себя в безопасности в теплой машине, мчавшейся под проливным дождем по проселочным дорогам среди бескрайних полей. Лишь изредка мелькали ярко освещенные дома. В машине, за рулем которой был Тим. Тиму не впервой участвовать в подобных акциях. Он и впредь будет с ними каждый раз, когда это позволят его другие обязанности. Он их лидер. Работать под его руководством – большая честь. Сердце Стива готово было выпрыгнуть из груди от полноты чувств.
– Будет лучше, – сказал Тим, остановив машину у въезда в кампус, где они должны были выйти, – если вы рассредоточитесь. Не нужно, чтобы в ближайшие дни вас видели вместе. Думаю, что все обойдется, но осторожность никогда не мешает. Вряд ли служащие запомнили вас в поднявшейся суматохе; не так уж сильно вы отличаетесь от сотен любых других молодых людей, но все же ничего нельзя сказать наверняка. Советую вам провести уикенд вне кампуса, а еще лучше – уехать домой, если это возможно.
Стив быстро шел к своему корпусу. Теперь, когда он остался один в темноте на открытом пространстве, его охватил необъяснимый страх: ему казалось, что что-то вот-вот набросится на него сзади. Подумать только, три года за решеткой! Он вздрогнул. Тим посоветовал уехать домой, если можно. Конечно, это прекрасное алиби. Но как он объяснит свой неожиданный приезд родителям? Нужно придумать какой-то предлог. Ничего, что-нибудь придет в голову. Главное сейчас – побыстрее попасть в аэропорт.
Они все сидели в гостиной. Был поздний вечер, и Анна собиралась уходить, как вдруг переливчатая трель звонка нарушила тишину. Айрис от неожиданности буквально подпрыгнула на стуле.
– Не может быть! – воскликнула она, подойдя к двери и посмотрев в глазок. – Это Стив.
Встревоженный Тео тоже встал, когда сын вошел в комнату. Он выглядел измотанным, мокрая одежда прилипла к телу.
– Что… что случилось? – запинаясь, проговорил Тео.
– Не волнуйтесь. Ничего страшного. Возникла небольшая проблема, только и всего. Обстоятельства сложились так, что лучше было уехать из кампуса и провести уикенд дома.
Тео охватило недоброе предчувствие.
– Что за проблема?
– Мы… в общем, произошел инцидент в местном отделе регистрации призывников. Скорее всего, никто не сможет доказать, что мы в нем замешаны, особенно если станет известно, что нас даже не было в городе.
– Что ты имеешь в виду под «инцидентом»? Стив колебался.
– Ну, вы сами знаете. Об этом постоянно пишут в газетах.
– Ты говоришь о тех случаях, когда выливают кровь на документы и… – Тео удалось не повысить голос.
Стив кивнул. Лаура и Джимми уставились на брата, а Анна с Айрис – друг на друга. В комнате повисло напряженное молчание. Но вот Тео заговорил. Он говорил с трудом, слова будто застревали у него в горле.
– Так вот чем ты занимаешься, вот чему учат тебя в университете, вот какие науки ты осваиваешь.
По выражению лица Стива невозможно было определить, о чем он думает. Он рассматривал пятно на стене над головой отца и, казалось, не слушал, старался не слушать, что ему говорят.
– Ну, отвечай же, – потребовал Тео, но Стив молчал.
– Ты понимаешь, – продолжал Тео, – что на карту поставлено твое будущее. Сейчас. В эту самую минуту. Если твое участие обнаружится, ты конченый человек.
– Я знаю. Я отдаю себе в этом отчет, – ответил Стив, хрустнув пальцами.
Тео ненавидел это звук, но сейчас не обратил на него внимания.
Он старается держать себя в руках, подумала Айрис, и ей стало жалко мужа.
Зачем обрушилось на них это несчастье? Сегодня был такой мирный вечер. Они все сидели за столом, ужинали… Тео разговаривал с мамой… Филипп сыграл для них новую вещь, которую разучил… Потом Лаура играла в шашки с Джимми. А теперь покой нарушен… Что только станет с этим мальчишкой?
– Что ты пытаешься доказать? – снова обратился к сыну Тео. – Что ты можешь это сделать и выйти сухим из воды?
– Я ничего не пытаюсь доказать. Я хочу остановить эту грязную войну. Сколько раз можно об этом говорить?
– Послушай, – начал Тео, и по его тону Айрис поняла, что сейчас будет испробован «разумный» подход, я сам считаю эту войну ошибкой. Причин много. Начать с того, что в ней вряд ли возможно одержать победу. Но в нынешнем 1966 году пятьдесят шесть процентов американцев поддерживают президента. Джонсон заявляет, что готов начать мирные переговоры, но без участия ханойских коммунистов. И он, вероятно, прав. Там, где коммунисты приходят к власти – в Венгрии ли, на Кубе, воцаряется террор. Мне становится страшно при мысли о том, что и во Вьетнаме могут победить коммунисты. Страшно за тамошнее население. Но я не во всем могу разобраться. Да, да, я не знаю ответов на все вопросы, но одно мне ясно: то, что делаешь ты – это не ответ.
– А ты приезжай к нам в кампус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135