Да-да, его стоит пожалеть».
Они распрощались, и Пол ушел, унося в бумажнике фотографии Стива.
– Как долго ты собираешься отсутствовать? – спросила Ильза.
– Если в течение месяца ничего не добьюсь, то вернусь домой.
– Ради Бога, береги себя, – взмолилась она и тут же, со свойственным ей веселым лукавством добавила: я все-таки новобрачная, не делай из меня, пожалуйста, вдовы так скоро после свадьбы, хорошо?
– Не волнуйся. Я никогда не чувствовал себя так хорошо, как сейчас.
Самолет, направлявшийся на запад, оставил внизу Миссисипи, которая, грохоча и извиваясь, несла свои свинцовые воды в Мексиканский залив, пролетел над Миссури, где поля напоминали собой спину черепахи в зеленых и коричневых пятнах, и повернул на юг – земля там была кирпично-красного теплого цвета. Когда самолет начал спуск, Пол увидел перед собой огромные пустынные пространства, где стояли одни лишь голые месы. И само одиночество этой земли вызвало вдруг перемену в его настроении.
Это ни к чему не приведет, уныло подумал он, обращаясь к здравому смыслу, словно пытаясь таким образом смягчить удар, который неизбежно предстоит испытать, когда его постигнет неудача.
– Это ни к чему не приведет, – прошептал он вслух, так что сидевший рядом пассажир удивленно к нему повернулся.
И все же, когда самолет сел в Альбукерке, его вновь охватило радостное возбуждение. И оно росло по мере того, как шаг за шагом он претворял в жизнь намеченный им план: взять напрокат машину, доехать до Санта-Фе, куда он должен был добраться с наступлением сумерек, заночевать там, и на следующее утро отправиться в Таос. Там он обойдет все выставки картин и наверняка у кого-нибудь из художников выяснит, где живет Агнес Пауэрс.
Сам он знал только, что это было где-то в горах за Таосом. Что-то, он даже толком не мог объяснить себе что, подсказало ему не просить ее адреса у Мег. У него было ощущение, что лучше нагрянуть к Агнес неожиданно, без всякого предупреждения. Все же, устроившись в отеле в Санта-Фе, Пол решил ей позвонить, но все попытки узнать номер ее телефона через телефонную компанию оказались безуспешными. Очевидно, сказал он себе, у нее вообще нет телефона, но, зная Агнес, этому не приходится удивляться.
Но как-то, он пока еще не знал, как, он все равно ее разыщет. Вероятно, подумал он, внутренне усмехнувшись, не унаследуй я банковского бизнеса, из меня бы вышел неплохой сыщик.
Было раннее утро, когда Пол выехал из Санта-Фе. Индейские женщины из пуэбло уже расстилали на тротуаре перед древним дворцом губернатора яркие коврики, раскладывая на них свои изделия из бирюзы и серебра. Воздух был необыкновенно чистым и бодрящим, небо – глубокого синего цвета, и когда, повернув, он поехал на север, справа засияли касавшиеся облаков белые пики гор Сангре де Кристо.
Простор! Бескрайний, безграничный простор! Как можно даже думать о том, чтобы что-то найти в такой беспредельности?
И, однако… и, однако, такое бывало.
Прибыв в Таос, где, казалось, в каждом доме была картинная галерея, он отправился бродить по переулкам и внутренним дворикам, расспрашивая всех и каждого об Агнес Пауэрс.
– Да, конечно, – сказали ему, – она приносит время от времени свои картины.
Но она жила отшельницей, видели ее редко, и ее дом был в пятнадцати милях или около того к северу от города. Он, вероятней всего, было сказано, никогда его не отыщет.
Тем не менее, получив в руки клочок бумаги с приблизительным планом, Пол двинулся в путь. По обе стороны дороги, среди бескрайнего пустынного пространства, поросшего кактусом и мелким кустарником, возвышались кирпично-красные утесы с ровными, как крышка стола, вершинами. Иногда, когда дорога поворачивала, прямо перед ним вырастали крутые горные склоны, густо поросшие зеленью. Время от времени он останавливался и выходил из машины, чтобы полюбоваться этим безбрежным простором, где не было и следа человека. Невольно у него мелькнула мысль, что никогда еще ему не доводилось слышать такой абсолютной тишины.
Через какое-то время показалась деревушка, кучка серых глинобитных хижин. В ответ на его расспросы индеец с суровым лицом сказал, что, да, он знает эту даму-художницу. Она покупает иногда у них в магазинчике продукты.
Следуя указаниям индейца, Пол Вернер продолжил путь. День уже клонился к вечеру, когда он, по изрытой колеями дороге, поднялся меж двух огромных гор к небольшому глинобитному домику, который, ничем не отличаясь от них по цвету, совершенно терялся на их фоне. Он открыл калитку и вошел во дворик, полный цветов. Двустворчатая дверь темно-коричневого дерева с резным индейским орнаментом была открыта.
Можно прожить здесь сколько угодно времени и даже умереть, и об этом никто не узнает, подумал Пол. Если кому-то требовалось укрыться…
– Пол! – услышал он голос Агнес. – Пол! Я не верю своим глазам!
Она стояла на пороге, босая, в индейском одеянии – черной кофте и юбке, схваченной на талии усыпанным бирюзой кожаным поясом, глядя на него в полном изумлении. Ее заплетенные в косу волосы густо посеребрила седина, хотя ей не было еще и сорока лет.
Вслед за ней он вошел в большую комнату, где на стенах висели индейские коврики, корзины и картины. В углу, рядом с небольшим камином, стоял мольберт, за которым она, очевидно, работала.
– Я все еще не могу поверить, – повторила она, когда они сели. – Что привело тебя в эти места?
Не готовый еще сообщить о цели своего приезда, он сказал лишь, что не был на Юго-Западе уже много лет и у него возникло желание побывать здесь снова.
– А как твои дела, Агнес? Тебе, наверное, здесь очень нравится?
– Конечно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135