Среди ваших людей меня называют Натаниель Мак-Кинни.
Барбара попыталась отыскать сходство между угловатым лицом Натаниеля и скульптурной красотой Девона. Ничего, кроме их теплых карих глаз, она не нашла, но инстинктивно почувствовала симпатию к этому мужчине с мягким голосом.
– Для меня большая честь познакомиться с вами, мистер Мак-Кинни.
– Я давно оставил образ жизни белых. Пожалуйста, зовите меня Высокий Журавль, ибо теперь я муског.
Он перевел взгляд печальных проницательных глаз с нее на Девона, затем сказал Барбаре:
– Вы ведь английская аристократка, не так ли?
– Да. Мой брат – барон Рушкрофт. Он сейчас в Саванне. Я ехала навестить его, когда мой корабль потерпел крушение.
– Это же сказал мне и Золотой Орел. – Он чувствовал симпатию между этими двумя людьми такого разного происхождения. – Возможно, будет лучше, если я поговорю с Медвежьим Сердцем. Он сочтет за честь послать с вами эскорт и благополучно доставить вас в Саванну.
– Нет, – голос Девона прозвучал неожиданно твердо. – Скоро я сам смогу отвезти ее.
Это был ее шанс на избавление. Через несколько дней она могла бы быть в безопасности с Монти, но в этом случае она больше никогда не увидит Девона Блэкхорна. Всего лишь два дня назад это было ее заветным желанием – попасть в Саванну. Теперь же она не была в этом так уверена. Барбара покачала головой и тихо сказала:
– Нет, я останусь, чтобы ухаживать за Девоном. Он уже пообещал, что отвезет меня в Саванну, ведь его задание теперь выполнено.
– Лучше все-таки послать нагруженных мулов до Алтамахи. Там уже ждут мушкеты и ром.
Видя вызов в глазах племянника, Высокий Журавль вздохнул и кивнул:
– Хорошо, пусть будет так, как вы оба хотите. – Он поднялся с удивительной грацией для такого долговязого, угловатого мужчины. – Я пришлю женщин с едой для тебя.
Барбара не была уверена, что правильно поняла весь этот разговор.
– Я не нравлюсь твоему дяде, потому что я англичанка?
– Нет, вовсе нет. Просто он знает, что бывает с такими, как я, метисами, которые забывают, кто они есть.
– Понятно, – сказала Барбара, и щеки ее вспыхнули, когда она осознала, что Девон не единственный, кто стремится к недостижимому.
– Мне бы следовало отправить тебя сейчас. Ты спасла мне жизнь. Мак-Гилви расправился бы со мной в два счета.
Его лицо было встревоженным, но он не отпускал ее руку. К горлу подступил комок, когда он вспомнил грязные руки этого подонка на его прекрасной леди Барбаре. «Я должен был остановить это!»
Она погладила его по щеке и улыбнулась:
– И ты тоже спас мне жизнь – дважды, так что я все еще твоя должница. Я остаюсь, Девон Блэкхорн.
Их взгляды встретились, и несколько секунд они просто смотрели друг на друга в молчании. Затем тень упала на дверь, и гневно шипящее дыхание разрушило чары.
– Я принесла тебе еду, Девон. Отошли ее прочь, чтобы я могла покормить тебя. – Женщина-Пантера опустилась на колени спиной к Барбаре и поставила поднос из плетеного тростника. – Здесь свежезажаренная оленина и лепешки, которые испекла моя мать.
– Ты очень гостеприимна, Женщина-Пантера, но я сама позабочусь о том, чтобы Девон поел, – сказала Барбара таким вкрадчиво-бархатным голосом, который предупредил Девона о приближающемся извержении вулкана.
Красивая индианка с ненавистью в глазах повернулась к белокурой англичанке:
– Или ты сейчас же уйдешь, или я…
– Не угрожай мне, ты, чертова сука. Я только вчера вонзила нож в спину бандита, а он был в два раза больше тебя. Я разделаюсь с тобой в два счета.
Девон с трудом сдерживался, чтобы не засмеяться, зная, что это не только причинит ужасную боль, но и приведет в ярость двух раскипятившихся женщин.
– Женщина-Пантера, ты была очень добра, принеся мне еду, но я считаю долгом чести держать эту белую женщину под своей защитой, потому что она спасла мне жизнь. Пожалуйста, оставь еду, и я поем.
– Девон…
– Пожалуйста. – Его голос был мягким, но непреклонным.
Женщина поднялась с яростным шуршанием юбок и, бросив на Барбару свирепый взгляд, вышла из комнаты.
Барбара обратила холодный взгляд своих голубых глаз на его простодушное лицо.
– Ты был ее любовником, ведь так?
На этот раз он усмехнулся, потом застонал.
– Ну и что из того, если был? От мускогских женщин не требуют сохранения девственности до замужества. Так что для нее это не бесчестье.
– Но, несомненно, великая честь для тебя переспать с каждой шлюхой в этой жалкой колонии!
«Что я делаю? Веду себя, как сварливая ревнивица!» Как же она ненавидела эту медленную улыбку, которая постепенно прокрадывалась на лицо Девона.
– Не смей насмехаться надо мной, Девон Блэкхорн! Это плохое вознаграждение за спасение твоей жалкой жизни.
Он нахмурился.
– Кстати, о вознаграждениях и наказаниях, я припоминаю дело о двух жирных кроликах, которых ты должна была поджарить для нас, а закончила тем, что съела их сама.
– Они вовсе не были жирными, и я съела только одного, или, вернее, часть одного… ну, хорошо, большую часть одного. Ты был таким невыносимым грубияном, что я едва ли была расположена кормить тебя.
– А сейчас расположена? – В его глазах не осталось и следа насмешливости. Что-то еще светилось в их теплых, коричневых глубинах.
Она начала суетиться с едой. Увидев деревянную ложку на подносе, Барбара возмущенно фыркнула:
– А меня они заставили есть пальцами.
Он пожал плечами, затем поморщился:
– Это обычная вещь среди мускогов, но те из нас, кто рос среди белых, предпочитают пользоваться приборами.
Когда он попытался сесть, Барбара помогла, скатав несколько тяжелых одеял и подложив их ему под спину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131