Медленно, словно приходя в сознание после наркотического сна, Квинт скатился на бок и поднял голову, чтобы посмотреть на нее. Взяв в руку прядь ее шелковистых, влажных волос, он поднес их к угасающему вечернему свету, чтобы полюбоваться рубиновым сиянием. В его глазах была тревога, когда он повернулся, чтобы встретиться с ее взглядом.
– Почему так всегда между нами? Я не могу сдержаться, чтобы не овладеть тобой вот так и в то же время не могу не говорить тебе обидные слова.
Онемев от изумления, Мадлен ощутила в нем тревогу и боль. Или это просто раскаяние и сожаление? Никогда прежде он не казался ей таким ранимым. Возможно, это был ее шанс. Она протянула руку и погладила его щеку, нежно отведя назад его длинные иссиня-черные волосы, чтобы они не затеняли лицо. Что могла она прочесть в этих бездонных зеленых глазах? «Слушай меня, Квинтин Блэкхорн, любимый мой. Слушай мое тело… мою душу». Она коснулась кончиками пальцев его губ, затем своими губами. Поцелуй был нежным, словно трепещущие крылья бабочки, легко и ласково прикоснулись к его губам.
– У нас было не очень удачное начало, но все еще можно исправить. Мы связаны на всю жизнь, муж мой, но наш брак не был бы таким болезненным, если бы ты попытался доверять мне… хотя бы немного. Тень улыбки тронула его губы:
– Доверие не дается легко такому человеку, как я, преданному с самого рождения.
– Я знаю, Квинт.
Он выглядел немного смущенным, когда признался.
– Я никогда никому не говорил, даже Девону, что я незаконнорожденный, – никому до тебя.
– Я это тоже знала, – тихо ответила она.
– Женская интуиция? – На этот раз он по-настоящему улыбнулся ей.
– Это очень личная боль, Квинт. Ты выдал ее в гневе только потому, что испугался того, что происходит между нами. Ты боролся с этим с той самой ночи в библиотеке городского дома, и не говори, что это всего лишь похоть.
Он нахмурил брови.
– Тогда как бы ты назвала это, Мадлен? Любовь?
– Я не отважусь сказать много – слишком рано. – Она ласкала его бровь, разглаживая морщины.
– Возможно не… совсем, но со временем мы могли бы…
Раздался громкий стук в дверь спальни, и один из мальчишек-слуг крикнул из коридора:
– Мистер Квинтин, мистер Роберт зовет вас к лошадиному загону. Одна из ваших лошадей оторвалась, и никто не может ее поймать.
– Сейчас иду. – Квинтин высвободился из объятий Мадлен, затем, поддавшись порыву, наклонился и поцеловал ее в кончик носа. – У тебя веснушки, – прошептал он без всякой связи, затем соскочил с кровати и собрал свою разбросанную одежду.
Мадлен любовалась волнообразной красотой его мускулистого тела, пока он одевался. Она все еще ощущала слабый мускусный запах его кожи, чувствовала жесткие черные волосы, покрывающие пикантные места его тела. Если бы только их не прервали, что он мог сказать? Как мог ответить на ее вопросы?
Мадлен почувствовала пьянящее тепло, охватившее ее сердце, когда вспомнила его нежность. В этот раз он не отстранился со злостью, холодностью и надменностью, когда они закончили заниматься любовью. Возможно, эта его новая открытость была знаком того, что он готов пойти ей навстречу, хотя бы немного. Она добьется того, что он полюбит ее. Она добьется!
Застегивая брюки, он взглянул на нее, заметив простодушие ее взгляда.
– Я скоро вернусь.
– Я никуда не уйду, Квинт.
«Только не теперь, когда я оказалась в твоей комнате, в твоей постели…»
После ухода Квинтина Мадлен лениво потянулась, словно кошка, затем отбросила простыню и встала. Она прошла в свою комнату и закрыла дверь, пока Тоби, пожилой чернокожий камердинер Квинтина, не вернулся и не застал жену своего хозяина неодетой. Она выбрала платье к обеду и уже собралась было позвонить Нел, чтобы та помогла ей одеться, когда дверь в комнату Квинтина открылась и закрылась. Определенно, он не мог так скоро вернуться.
Мадлен прошла через смежную туалетную комнату и бесшумно приоткрыла дверь. Какое-то шестое чувство подсказывало ей соблюдать осторожность. Заглянув через щель в приоткрытой двери, она подавила возглас удивления.
Слуга Квинтина Тоби открыл конторку хозяина и вытаскивал оттуда объемистую книгу, похожую на гроссбух. Но Тоби, насколько она знала, не умел ни читать, ни считать. Что он затеял? Она почувствовала нервное покалывание в затылке, наблюдая, как он вложил конверт внутрь книги, осторожно закрыл ее и вернул все на свои места.
Как только он ушел из комнаты, Мадлен снова вошла в нее и подошла к конторке. На мгновение она заколебалась, затем выдвинула ящик и достала книгу. Руки ее дрожали, когда она открывала тяжелый том, книга раскрылась в том месте, куда Тоби вложил записку. «Я не должна это читать. Это для Квинта – или нет? Что здесь происходит такого, о чем знает слуга и не знаю я?»
Мадлен вытащила листок из конверта и начала читать: «Британские регулярные войска от губ. Тонина передислоцируются на побережье Флориды. Предупредите Э. Кларка. Хорошее место для засады у брода у Алтамахи».
Она остановилась, не веря своим глазам. Наверняка она что-то неправильно поняла. Против желания она стала читать дальше, пробегая глазами по написанным плотным почерком строчкам, содержащим заметки и инструкции: «Корнуоллис откладывает наступление до прибытия подкрепления. Ожидаются британские корабли в Уилмингтоне к концу недели. Декларация судового груза: пушки, гаубицы и мортиры (количество не известно), 2 тонны пушечных ядер, 2300 фунтов пулевого свинца, 20 тыс. кремниевых ружей. Как только боеприпасы попадут к офицерам Корнуоллиса, генерал двинется в Южную Каролину с максимальной скоростью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131