Это был дневник Анны! Открыв первую страницу, Мадлен обнаружила, что начат он был на борту корабля во время медового месяца.
Мадлен просматривала записи, останавливаясь то там, то тут, чтобы прочитать какой-нибудь отрывок, который особенно задевал чувствительную струну. Как отличались замужество Анны и ее приезд в Блэкхорн-Хилл от ее собственных… Но в обоих случаях отец и сын доставили своим женам огромные страдания. Квинтина она понимала, но вот что превратило мужчину, которого Анна называла «мой любимый Робби» в человека, который всю жизнь проклинал память о ней?
Записи, сделанные в течение 1750 года, содержали в основном прозаические подробности, касающиеся обустройства в Хилле и открытия их нового городского дома. Но одна запись привлекла внимание Мадлен: «Госпожа Ошлви – привлекательная женщина неопределенного возраста с прямыми черными волосами, аккуратная и пунктуальная, и все же я знаю, что она не любит меня. Она работала несколько лет с отцом Роберта, и все домашнее хозяйство находится в ее безраздельной власти. Я попытаюсь расположить ее к себе, но боюсь, ей не понравится мое вмешательство».
Мадлен продолжала беглое чтение, ища еще какие-нибудь сведения, касающиеся госпожи Ошлви, но вдруг нашла запись другого характера:
«Аластер снова заезжал сегодня, когда Робби не было дома, хотя я умоляла его не делать этого. Он опять признавался мне в любви в такой глупой и безрассудной манере. Бедный, милый Аластер. Мое сердце болит за него, но я люблю Робби».
Мадлен вернулась назад, прочитав еще несколько записей. Идиллия медового месяца Роберта и Анны длилась недолго, ибо он стал невыносимо подозрительным и ревнивым. Завоевание такого приза, как леди Анна Карузерс, предмет вожделений мужской половины всего Лондона, вовсе не гарантировало, что колониальный плантатор сможет удержать ее. Каждый светский прием, кажется, заканчивался сценой ревности. Анна сносила все это, видимо, понимая сомнения своего мужа, хотя ужасно боялась за его жизнь, когда он несколько раз дрался из-за нее на дуэли. Но когда его собственный брат без памяти влюбился в нее, можно было понять, что трагедия неизбежна.
Ощущая дурное предчувствие, Мадлен продолжала читать и нашла более ранние записи, рассказывающие о возрастающей страсти Аластера Блэкхорна к жене его брата. Аластер и его первая жена были неподходящей парой. Вивиан была не только худой и невзрачной, но и, что более важно, обладала злобным, невеселым нравом, кроме того, питала отвращение к своим супружеским обязанностям и объявила мужу сразу же после рождения Эндрю, что наследник у него есть, и спать с ним она больше не намерена.
После нескольких любовных связей с женщинами, которые не спасали его от одиночества, Аластер познакомился с поразительно прекрасной молодой женой Роберта. Вначале Анна сочувствовала брату своего мужа, несчастному в браке, и старалась с ним подружиться. Со своей стороны Аластер боролся с бесчестьем любви к жене своего брата, но в конце концов признался ей, что не в силах справиться со своими чувствами, несмотря на то, что она не отвечала на них.
Его злобная, ревнивая жена Вивиан первая заметила напряжение между своим мужем и Анной. Она пришла к Роберту со своими инсинуациями и убедила того, что именно Анна околдовала Аластера.
– Испорченная аристократка играет с нами, грубыми колонистами, – сказала Вивиан, приведя Роберта в уединенное место в саду, где Аластер открыто признавался в любви смущенной и встревоженной Анне.
Мадлен ощущала боль, лежащую за каждой строчкой дневника Анны, когда та описывала ссору между братьями.
После этого Роберт запил, предоставив Аластеру одному вести торговые дела Хилла. Но Аластер, по-видимому, не мог оставаться вблизи от женщины, которую любил.
Оставив жену и маленького сына, он уехал в мускогские поселения в качестве агента короны. Получив известие о смерти Вивиан, он вернулся, чтобы попросить Роберта и Анну позаботиться об Эндрю, пока мальчик не подрастет достаточно, чтобы последовать за ним к индейцам. Но семья Вивиан настояла на том, чтобы взять Эндрю под свою опеку. Несмотря на протесты Анны, Роберт согласился, обвинив ее в том, что она больше заботится о сыне его брата, чем о том, чтобы выполнишь свой «долг» и дать наследника своему мужу.
В редких случаях, когда он приезжал в Саванну навестить маленького Эндрю, Аластер пытался убедить Анну расторгнуть становящийся все более несчастным ее брак с Робертом и уехать вместе с ним. Но в конце 1752 года ситуация драматически изменилась.
«Наконец-то господь внял моим мольбам. Аластер встретил женщину, которая может ответить на его любовь! Она наполовину индианка, но получила образование. Роберт в ярости из-за ее индейской крови, но я испытываю лишь радость и глубокое чувство облегчения. Возможно, новость, которая имеется у меня для мужа, смягчит его. Если только я не ошибаюсь.
Думаю, что я беременна. Подожду еще несколько недель, чтобы знать наверняка Этот ребенок должен положить конец нашему разрыву, вызванному злыми обвинениями Вивиан».
Если бы только Анна рассказала Роберту о своей беременности, вместо того чтобы ждать. Как прочла Мадлен дальше, трагическая развязка истории не замедлила явиться:
«Аластер был так счастлив, что приехал поделиться новостью со мной. Чарити беременна. Когда я сказала ему, что я тоже, он обнял меня. На этот раз это было лишь братское объятие, но Роберт не счел его таковым. Он был пьян и услышал лишь мои последние слова Аластеру, когда тот обнял меня.
– У меня тоже будет ребенок в апреле!
Благодарение богу, что Роберт был пьян, иначе он мог бы убить своего брата, прежде чем Аластер смог разоружить его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131