Фельдман медленно сложил бумаги, подровнял их и перелистывал до тех пор, пока не нашел фотографию Маттиса и Президента. Покачал головой.— Это динамит, Грей, — сказал Кин. — Мы просто не сможем продвинуться вперед, не подтвердив это фактами. Черт, ты говоришь о величайшей в мире проверке. Это мощный материал, сынок.— Как вы можете действовать по этому делу? — спросил Фельдман.— У меня есть кой-какие идеи.— Хотелось бы услышать. Тебя из-за этого могут убить.Грентэм вскочил на ноги и засунул руки в карманы.— Во-первых, мы попытаемся найти Гарсиа.— Мы? Кто мы? — спросил Кин.— Ладно, я. Я попытаюсь найти Гарсиа.— Девушка занимается этим же? — спросил Кин.— Не могу ответить. Это часть уговора.— Ответь на вопрос, — сказал Фельдман. — Взгляни на все таким образом: как мы все будем выглядеть, если ее убьют, когда она будет помогать тебе во всей этой истории? Слишком большой риск. Итак, где она теперь и что вы, друзья, запланировали?— Я не скажу, где она. Она источник, а я всегда защищаю свои источники. Нет, она не помогает мне в расследовании. Она только источник, понятно?Они смотрели на него с недоверием. Потом обменялись взглядами, и наконец Кин пожал плечами.— Тебе нужна какая-нибудь помощь? — спросил Фельдман.— Нет. Она настаивает на том, чтобы я занимался этим один. Она очень напугана, и ее нельзя винить за это.— Я испугался от одного прочтения этого проклятого материала, — сказал Кин.Фельдман откинулся в кресле и скрестил ноги на столе. Впервые он улыбнулся.— Начни с Гарсиа. Если его нельзя найти, тогда вы можете целыми месяцами копать под Маттиса и не свести концов с концами. И прежде чем вы начнете заниматься Маттисом, давайте хорошенько побеседуем. Я вроде бы люблю тебя, Грентэм, и все это дело не стоит того, чтобы быть убитым.— Я прочитаю каждое твое слово, хорошо? — сказал Кин.— А мне нужен ежедневный отчет, договорились? — спросил Фельдман.— Нет проблем.Кин подошел к стеклянной стене и остановился, наблюдая за сумасшествием в отделе новостей. Как обычно, здесь царил хаос. Сумасшествие начиналось в пять тридцать. Записывались новости, а в шесть тридцать проводилась вторая планерка по газетному материалу. Фельдман наблюдал за всем, сидя за своим столом.— Это может означать конец застоя, — сказал он Грею, не глядя на него. — Сколько прошло? Пять, шесть лет?— Считайте, все семь, — ответил Кин.— Я написал несколько неплохих газетных статей, — как бы себе в оправдание произнес Грей.— Конечно, — отреагировал Фельдман, по-прежнему не отводя взгляда от отдела новостей. — Но ты был вдвое-втрое сильнее. Последний отличный удар имел место уже давненько.— Но было нанесено не так уж мало ударов, — пришел на помощь Кин.— Случается со всеми нами, — сказал Грей. — Но этот сокрушительный удар придется на седьмую игру ежегодного чемпионата по бейсболу.Он открыл дверь.Фельдман посмотрел на него.— Не давай себя в обиду и не позволяй обижать ее. Грей улыбнулся и вышел из кабинета. * * * Он уже почти подъезжал к Томас Сэркл, когда заметил позади себя синие огни. Полицейский притормозил у бампера его машины. Грентэм не обратил внимания ни на ограничения скорости, ни на спидометр. Это будет его третья по счету квитанция за шестнадцать месяцев.Он припарковался на небольшой автомобильной стоянке рядом с домом, где находилась его квартира. Было темно, и синие огни мигали в зеркалах машины. Он потер виски.— Выходите, — скомандовал полицейский, стоя возле бампера.Грей открыл дверь и выполнил приказ. Полицейский был чернокожим и неожиданно заулыбался. Это был Клив. Он указал на патрульную машину.— Садитесь.Они сели в машину с голубыми огнями и посмотрели на “вольво”.— Почему ты так поступаешь со мной? — спросил Грей.— У нас есть квоты, Грентэм. Мы должны остановить столько-то белых людей и побеспокоить их. Шеф хочет уравнять положение вещей. Белые полицейские выбирают невиновное бедное чернокожее население, поэтому мы, чернокожие полицейские, должны выбирать невиновных белых богачей.— Полагаю, ты наденешь на меня наручники и отыграешься за все.— Только если вы попросите меня об этом. Садж не может больше говорить с тобой.— Я слушаю.— Он чует что-то вокруг себя. Несколько раз поймал на себе странные взгляды и слышал кое-что.— Например?— Например, что они говорят о тебе и в какой степени им нужно знать то, что знаешь ты. Он считает, что они могут подслушивать.— Продолжай, Клив. Он серьезно обеспокоен?— Он слышал, как они говорили о тебе и о том, что ты задаешь вопросы относительно пеликанов или чего-то похожего. Ты заставил их забегать.— Что он слышал об этом деле о пеликанах?— Только то, что они идут по горячему следу и серьезно к этому относятся. Это подлые шизофреники, Грей. Садж считает, ты должен быть осторожным, куда бы ни шел и с кем бы ни говорил.— И мы больше не сможем встречаться?— Даже накоротке. Он хочет залечь на дно и вести дела через меня.— Так мы и поступим. Мне нужна его помощь, но попроси его быть осторожным. Это очень опасно.— Чем занимается этот пеликан?— Я не могу сказать. Но передай Саджу, что его могут убить.— Только не Саджа. Он толковее всех их вместе взятых.Грей открыл дверь и вылез из машины.— Спасибо, Клив.Он выключил мигалку.— Я буду поблизости. Предстоящие полгода я работаю в ночное время и постараюсь не спускать с вас глаз.— Спасибо. * * * Руперт расплатился за булочку с корицей и сел на высокий табурет у стойки бара, не спуская глаз с тротуара. Была полночь, ровно двенадцать часов, и Джорджтаун погружался в сон. Несколько машин проехало по М-стрит, и последние педерасты расходились по домам. В кафетерии были посетители, но не слишком много.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122